Мифы нового времени - [22]

По пути мы почти не разговаривали с высокочтимыми базилевсами, лишь разделяли наспех скудную трапезу и пили разбавленное вино, которое они все же взяли из наших погребов. Я даже не пыталась втянуть мужчин в разговор, чтобы не казаться назойливой.

Но они беседовали меж собой, хотя явно следили за своими словами, чтобы я не узнала чего-то важного, того, что они не хотели донести до меня. Подвыпив, Диомед вымолвил:

– Славная охота состоялась под Авлидой, но надо же было Менелаю вторгнуться на земли священной рощи Артемиды, и убить ту проклятую лань, вызвав гнев могучей богини. И Атрей тоже хорош – поскупился на золотого агнца. Вот и пусть ожидают теперь попутного ветра до седых волос.Артемида справедливо решила наказать непочтительных смертных.

Тут Одиссей, встретив мой заинтересованный взгляд, я хотя и сидела в стороне от них, но прекрасно слышала каждое произнесенное слово, толкнул Диомеда локтем в бок

– Забудь о грустном, мой славный друг! Лучше поведай о пирах Аргоса, о землях твоей родной Этолии, о красавицах твоих земель. Я же расскажу о покинутой мною Итаке. Пусть девушка послушает о царствах более диких, чем ее Микены, но от того не менее любимых нами, дикарями. – Видя, что этолиец Диомед растерянно замолк, он принялся на все лады живописать свои хоромы на Итаке, и жену Пенелопу, и маленького сына Телемаха. С чего Одиссей предался воспоминаниям? Слушала теперь их разговор вполуха, стараясь обдумать то, что ранее рассказал Диомед.

Так вот почему суда эллинских племен доныне не отплыли. Безветрие на море. Мне очень хотелось заметить, что следовало принести жертву воинственной богине, и она мигом бы переменила свое решение, и безветрию давно бы пришел конец. Значит, скучающие воины решили повеселиться перед дальним плаванием, и устроить веселую свадебку, а потом бросить меня, безутешную, и отплыть отвоевывать обратно мою родную мать

Какая демагогия. Только Одиссею могла прийти в голову подобная мысль. Или… мой названый отец Агамемнон был пьян, с ним такое бывает изредка, и сам так решил. Но, однако, как долго на море царит безветрие, это необычно. Или сами боги против войны? Возможно, Елена от рождения была предначертана Парису, но мужское тщеславие, вначале моего отца Тесея, затем спартанского базилевса Менелая, нарушили божьи пути, и греческие племена найдут не победу, но лишь гибель в дальней дороге, за морем.

Больше двое мужчин не заговаривали о причинах своего длительного ожидания попутного ветра перед отплытием. Наверное, там было что-то еще, о чем они молчали.

В Авлиде, знаменитой своим культом Артемиды, союзники стояли уже несколько декад, но перемены погоды не ожидалось. Когда мы въехали в пределы города, нас встретили зеленые дубравы и тихая безветренная погода. Я по-прежнему ехала на своем жеребце, хотя Одиссей зачем-то звал меня сесть к ним в повозку, чтобы поговорить. Жеребца он предлагал привязать за повозкой, чтобы тот не отстал. Удивляясь просьбе итакийца, я подчинилась его воле. В словах Одиссея чувствовался приказ. Я могла бы ослушаться – только мой отец мог мне приказывать, но разве не волю Агамемнона исполнял здесь этот низкорослый говорун?

Покорно склонив голову и скрепя сердце, я устроилась в неудобной повозке подле двух знатных мужчин, и приготовилась слушать. Очевидно, настало время для чего-то важного, если Одиссей вдруг соизволил завести со мной разговор.

– Ты царская дочь, Ифигения. Гордость не позволит тебе пасть духом или строить препятствия к тому, что должно случиться. Выслушай мужественно то, что я скажу сейчас, Одиссей даже взял меня за правую руку, совсем как молодого эфеба. Похоже, он все-таки немного меня зауважал при виде того, как мастерски, подобно хеттам, я управляюсь с лошадьми. – Не будет никакой свадьбы, это было просто предлогом, чтобы Клитемнестра отпустила тебя вместе с нами. Иначе она бы так раскричалась, что все боги услышали бы ее вопли!

Мать Клитемнестра никогда не плакала и не кричала она была горда, но о чем он толкует?

– Так решили боги, их волю озвучил провидец Колхант, и не нам оспаривать волю богов, девочка. Позволь рассказать тебе всё с самого начала, ты должна быть готова к тому, что тебя ждёт, и достойно встретить волю Артемиды…

– Не томи, светлейший базилевс! – вскричала я в негодовании. – Говори, не мучай душу!

– Послушай, царевна, когда наши союзные суда уже готовились отправиться в путь, покинув гавань гостеприимной Авлиды, мы, цари, решили устроить охоту. До сих пор не пойму, зачем Менелай, брошенный муж, принял участие в охоте? Но такова была его воля. Думаю, базилевс Спарты стремился отвлечься от своей невозвратимой потери, и жаждал вида крови животных, и его ярость была столь велика, что Менелай неосторожно убил в священной роще Артемиды лань, которой не должна была коснуться рука смертного, ибо та лань была посвящена великой охотнице. Что касается Атрея, думаю, ты уже слышала, он поскупился, но это здесь не столь важно. Главное – убитая Менелаем в священной роще лань, животное, посвященное Артемиде!

– Хорошо, царь Спарты убил невинную лань богини, но при чем здесь я, о, Одиссей?!