Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия - [84]

И Иштар истошно вопила, словно роженица в схватках:

— Покажите мне негодяя, что потоп обрушил на землю.

Не затем я людей рожала, чтобы в рыб они превратились!

Все шесть дней от начала потопа наше судно несло и качало,

Семь ночей пребывая во мраке, бурных волн ощущал я удары,

Но они становились слабее. Южный ветер стихал понемногу.

Ливень больше не бил по кровле. И окно отворить я решился.

Шамаш осветил пространство, и из глаз моих хлынули слезы —

Океан вокруг расстилался… Человечество сделалось глиной.

Сколько дней протекло, не помню, но к окну подошел я снова

И увидел на горизонте из воды выступавшую гору.

Я узнал ее по очертанью. Ницар горе было имя.

Судно к ней я сумел направить, и гора его удержала.

Постепенно вода спадала, и я дни отсчитывать начал.

С наступлением дня седьмого голубка отпустил я на волю,

Но обратно он возвратился, ибо почва еще не просохла.

Вслед за тем стрижа отпустил я, но и он назад возвратился.

Ворон был мной отпущен последним. Спад воды обнаружив, птица

Уже назад не вернулась. Резкий крик я ее услышал.

Дверь открыв, спустился на землю. Совершил на горе воскуренье.

Дважды семь поставил курильниц, наломал я кедровых веток.

Миртовых веток добавил, запах этот учуяли боги,

И слетелись они, словно мухи, к этой жертве жадной гурьбою.

Мать-богиня явилась последней. Ожерелье из лазурита

Украшало дивную шею, дар владыки небесного Ану.

И рукою к нему прикоснувшись и любуясь его сияньем,

Говорит она: — Камень этот, мне подаренный, призван отметить

Избавленье земли от потопа. Насыщайтесь же, боги, дарами!

Вы достойны их, только Эллиля от людских даров отгоняйте.

Это он один самолично истребление людям назначил.

Также Эа, мой покровитель, обратился к Эллилю с укором:

— Ты напрасно потоп устроил, ты устроил его, не подумав.

На виноватых и правых напрасно возложил ты равную кару.

Раз людей появился излишек, напустил бы львов на них хищных,

Или отдал волкам бы в пищу, или б Эрру[245] призвал на помощь.

А теперь покажи Утнапишти и жене его место для жизни.

Подошел виновник потопа. Я на судне скрывался от страха.

Но меня он на землю вывел, со словами ко мне обратился:

— Человеком ты был, Утнапишти, а отныне богам ты подобен.

И отныне твое жилище — устье рек. И нет тебе смерти.

Так я здесь оказался средь бездны наравне с моею женою.

Так за муки и послушанье награжден нескончаемой жизнью…

Вдруг заснул Гильгамеш, и речи окончания он не услышал.

Сон дохнул на него необычный, буре песчаной подобный.

Говорит жена Утнапишти: — Разбуди человека для жизни.

Пусть на родину он возвратится хорошо знакомой дорогой.

Покачал головой Утнапишти. — Не спеши! Пускай отоспится.

А пока напеки ему хлеба и на ложе поставь караваи.

На стене же ножом зарубки не забудь отмечать дневные.

Миновало семь дней, от которых на стене зарубки остались.

Нападение хищников на людей на печати из Ура

А когда Гильгамеш пробудился, от него Утнапишти услышал:

— Овладела смерть моей плотью, ибо не было сновидений.

— След усталости — сон твой долгий, — Утнапишти его успокоил. —

Посмотри, что сделалось с хлебом, для тебя испеченным женою.

Для еды он теперь непригоден, но ты жив. К ручью отправляйся,

Смой смертельного сна остатки, замени свое одеянье.

Впрочем, вот челнок показался. Уршанаби тебе поможет.

И когда Гильгамеш удалился, говорила жена Утнапишти:

— Зачерствел мой хлеб. Человеку что же дать теперь мне в дорогу?

— У кого беспокойное сердце, — отвечает жене Утнапишти, —

Тот житейской не знает заботы, человек этот сыт не хлебом,

А своим дерзновеньем безумным. И взамен зачерствевшего хлеба

Беспокойному мужу открою я свое сокровенное слово.

Ключевою водою умылся Гильгамеш и сменил одежды.

Стало тело его прекрасно, но печаль с лица не сходила.

В челнок Гильгамеш опустился, рядом став с Уршанаби,

И услышал он голос зычный мудреца Утнапишти:

— Ты ходил, уставал и трудился. С чем домой возвратишься?

Я открою тебе на прощанье свое сокровенное слово.

Есть цветок на дне океана, лепестки на высоком стебле

Пламенными язычками. Если ты, Гильгамеш беспокойный,

Этот цветок добудешь, не грозит тебе злая старость,

Обойдет тебя смерть стороною. Вот оно, потаенное слово.

Гильгамеш это слово услышал и стрелою метнулся к колодцу.

Привязал к ногам своим камни и на дно погрузился бездны.

Привлечен был взгляд полыханьем цветка на колючем стебле.

Лепестки огня язычками пламенели во мраке бездны.

Прикоснувшись к цветку рукою, Гильгамеш о шипы укололся.

И, приняв его кровь живую, разгорелся цветок, словно факел.

И, поднявшись с ним на поверхность, Гильгамеш сказал Уршанаби:

— Вот цветок, добытый из бездны, подающий жизни надежду,

Отнимающий силы у смерти. Возвращусь я в Урук несравненный

И цветок на людях проверю. На себе его испытаю[246].

Гильгамеш с Уршанаби простился. Перед ним открылась пустыня.

В ней оазис и пруд глубокий. Захотев остудить свое тело,

Гильгамеш в водоем опустился. Когда же наверх он поднялся,

Змея перед ним промелькнула. Змея цветок уносила,

На ходу свою шкуру меняя. Гильгамеш залился слезами:

— Для чего свой век я трудился, никому не принес я блага…

Гильгамеш и Ага [247] (Миф шумеров)

Посланцы Аги, царя Киша в Урук к Гильгамешу явились