Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия - [8]
Наступил Золотой век — время, когда люди и боги жили на земле вместе[7].
Такая легенда о сотворении мира провозглашалась жрецами города Иуну. Греки называли этот город Гелиопо́лем, что означает «Солнцеград» — город, где поклоняются солнцу. Иуну был главным культовым центром солнечных богов Ра и Атума.
Однако в любом крупном городе был свой бог-покровитель, и почитался он там гораздо больше, чем во всех других городах Египта. Жрецы — служители такого божества стремились сделать роль своего бога в государственной религии как можно более важной. Для этого они разрабатывали свои собственные учения о сотворении мира, по которым именно их бог считался творцом и прародителем всех самых популярных и почитаемых богов Египта — Шу и Тефнут, Геба и Нут и богов, рожденных ими.
Верховная триада богов города Хет-Ка-Пта (Мемфиса).
Справа налево: Птах, его жена — богиня-львица Сохмет и их сын — бог растительности Нефертум с цветком лотоса на голове. В правых руках у Сохмет и Нефертума иероглифы «анх» — «жизнь»
В древнейшей столице Египта городе Хет-Ка-Пта[8] творцом мира считался бог Птах (или Пта), покровитель искусств и ремесел. Птах создал сам себя, затем создал Атума, а уже Атум творил мир, действуя «согласно воле Птаха». Птах наделил богов могуществом, «вдохнул в людей жизнь», дал людям законы и письменность, сообщил им все магические заклинания, научил их поклоняться богам, орошать поля, строить дома, высекать статуи.
В городе Хемену (в поздней коптской огласовке — Шмуну, по-гречески — Гермопо́ль) провозглашалось иное учение: в первозданную тьму Хаоса влетела белая птица Великий Гоготун. Она снесла яйцо, в котором был свет. Этот свет и дал начало жизни.
Самое замечательное, что при таком обилии противоречащих друг другу учений не было ни одного учения, вера в которое считалась бы обязательной. Понятий «ересь», «еретик» не существовало, и никто не подвергался преследованиям со стороны жречества за «ложную, неправильную веру». Даже одна и та же легенда о сотворении мира могла существовать сразу в нескольких вариантах. Так, в Иуну почиталась мифическая птица Бену (которую греки отождествляли с фениксом). В начале творения Бену летал над водами Нуна и на холме Бен-Бен свил гнездо. Бену и стал прародителем жизни.
Хух и Хаухет, Амон и Амаунет — боги Великой Восьмерки города Хемену (остальные пары богов гермопольской Восьмерки изображались аналогично)
Миф о Великом Гоготуне тоже не был единственным в учении жрецов города Хемену. По другому мифу, мир сотворила Великая Восьмерка[9] богов — четыре мужских божества с головами лягушек и четыре женских с головами змей. Боги Великой Восьмерки плавали в океане Нуне, создали яйцо и возложили его на первозданный холм. Из этого яйца вылупился бог солнца Хепри — «молодой Ра».
Бегство Тефнут в Нубийскую пустыню
Счастливо жили египтяне. Бог Шу пригонял им дождевые тучи[10], богиня Тефнут поливала пашни, щедрый Хапи удобрял поля, а великий Ра согревал землю своими золотыми лучами. Люди непрестанно благодарили богов за богатые урожаи. Они распевали гимны в храмах, украшали статуи богов цветами, поливали жертвенники пальмовым вином и благовонными маслами. Всем казалось, что жизнь вовеки будет такой же сытой и радостной. Откуда было знать людям, что уже в недалеком будущем на них обрушатся великие бедствия — засуха и мор.
А причиной тому послужила ссора, вспыхнувшая между Тефнут и Ра.
Гордая богиня дождя принимала от людей жертвенные дары и слушала сладкозвучные хвалебные песнопения в свою честь. Но вдруг на холме Бен-Бен, в храме солнца, зазвучала музыка. Это земледельцы благодарили лучезарного Ра за свет и тепло, которые он дарит Черной Земле.
И настроение у богини враз испортилось. Ей показалось, что, хотя египтяне и поют ей каждый день о своей любви, все-таки гораздо больше почестей воздается солнечному богу.
— Как же так! — нахмурилась она. — Солнце иссушает почву, и, если б не мои дожди, ни одно зерно, брошенное под соху, не проросло бы!
— Ты ошибаешься, — рассудительно возразил ей бог солнца, услыхав эти ее слова. — Посмотри на землю: по всей реке люди построили дамбы, плотины и оросительные каналы. Они сами питают поля водой, если нет дождя. Но что бы они делали без моих лучей?
— Ах так? — вскричала оскорбленная богиня. — Ладно! Раз мои дожди никому не нужны, я навсегда покидаю Та-Кемет!
Она превратилась в львицу и бросилась бежать, сверкая раскаленными как угли глазами и оглашая горы грозным рычанием.
— Остановись! — закричал ей вслед солнечный бог.
Но Тефнут не слушала его. Она мчалась, едва касаясь земли, и вскоре исчезла.
Поняв, что взывать к строптивой богине бесполезно, Ра замолчал. «Что же делать? — подумал он, тревожным взором окидывая берега Нила. — Ведь с ее уходом на землю обрушится смертоносная засуха, которая погубит всех людей, а ведь они ничем не провинились!.. Во что бы то ни стало надо вернуть эту своенравную гордячку».
— Тефнут! — крикнул он в последний раз, но в ответ услыхал лишь собственное эхо. Оно зловеще прохохотало в ущелье, и горы погрузились в безмолвие, такое же мрачное, какое миллионы лет назад царило в океане Нуне.
