Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция - [166]
Так беглецы покинули Трахину и путем Тесея, через Истм, отправились в Афины. Демофонт оказал им царское гостеприимство и отвел для поселения побережье у Марафона[335]. Ведь он знал о мстительности Эврисфея, готового на все, лишь бы истребить род Геракла. Гераклиды же поспешно отправили в Дельфы гонца, чтобы узнать об исходе предстоящей войны. Ответ оракула потряс: «Гераклиды победят, если кто-либо из них отдаст себя в жертву Персефоне».
Собрались дети Геракла и Деяниры и стали судить-рядить, кому первому идти в мрачный аид.
– Я уже стара, и смерть меня не пугает, – сказала Алкмена, – вам же, внуки мои, еще жить и жить!
– Нет, бабушка! – возразил Глен, младший из внуков. – Богам, как много раз повторял наш отец, надо отдавать самое лучшее. Суровая богиня не сочтет тебя лучшей из нас. Мне кажется, что я придусь Персефоне по душе.
Тогда выступила, сияя юной красотой, Макария, прекраснейшая из дев.
– Отец назвал меня Макарией, рассчитывая на то, что я принесу счастье нашей семье. И вот наступило время доказать, что я достойна своего имени. Боги оценят твое благородство, Глен. Но твое место в бою, моя же кровь принесет нашему роду победу, и вы, братья мои, вернетесь в Микены, чтобы наследовать отцовскую власть.
Не успела Макария договорить, как Алкмена забилась в рыдании:
– Ты одна у меня внучка! Зачем я дожила до часа разлуки с тобою!
Но Макария была спокойна. Лишь лицо ее немного побледнело, но глаза смотрели твердо и решительно. С гордо поднятой головой девушка проследовала в храм богини царства мертвых Персефоны, находившийся в Марафоне, на том самом месте, где Деметра впервые встретилась со своей дочерью, отпущенной суровым супругом Аидом.
Никто из Гераклидов не видел, как умирала Макария. Алкмену увели в Афины. Но весть о чуде обошла всю Аттику: как только кровь девушки коснулась земли, оттуда забил источник.
Узнав о самопожертвовании Макарии, царь афинян не стал дожидаться, пока войско Эврисфея подступит к городу. Спустившись с акрополя, он выступил ему навстречу. Афиняне и Гераклиды, уверенные в победе, сражались, как львы. Микенское войско обратилось вспять. Первым покинул поле боя трусливый Эврисфей, поторопившийся поскорее добраться до стен Микен, слышавших его приказы и его похвальбу.
– Не уйдешь! – выкрикнул быстроногий Гилл, бросаясь в погоню за царем, как гончий пес за грузным кабаном. И вот уже царственный беглец в цепких руках Гилла.
– Отпусти меня! – взмолился Эврисфей. – Ты получишь все мои богатства.
– Не нужны мне твои сокровища, подлец! – ответил юноша. – Шагай быстрее. Макария в аиде ждет не дождется твоей черной крови!
С высот Киферона стало видно море. Вот уже стены Марафона, храм Персефоны, квадрат алтаря, бьющий из земли источник. Гилл занес меч и отсек Эврисфею голову. И покатилась она, как тряпичный мяч, прямо к алтарю, остановившись у источника.
Прошептав молитву Персефоне, Гилл схватил голову Эврисфея за волосы и, держа трофей перед собой, отправился в Афины. Многие сопровождали юношу, крича: «Голова Эврисфея! Голова Эврисфея!» С тех пор это место так и зовется.
Вот и дом, отведенный Демофонтом Алкмене. Быстро мелькают спицы в руках старухи. Она еще не знает, как закончилось сражение, живы ли внуки. Вязание, в котором Алкмена была мастерицей, успокаивает сердце. На полотне под спицами вырисовывается гордое лицо Макарии, точно такое, каким его видели перед уходом в Марафон. И в это время отодвинулся полог и показался Гилл с головой Эврисфея.
Несколько мгновений старуха, напрягая зрение, всматривалась в окровавленное лицо, словно бы его не узнавая. А может быть, она не могла поверить, что злейший враг ее сына мертв. Потом, отбросив вышивку, она кинулась к голове с криком:
– Вот тебе за Геракла! Вот тебе за Макарию!
После третьего плода
Прошло немало времени, пока Гераклиды вернулись в Пелопоннес и разбили там лагерь, ожидая, что микенцы сами пригласят их на царство. Но микенцы не появлялись. Сил для осады города у Гераклидов не было. Внезапно воины их стали умирать. Лица умерших покрывались черными пятнами, и стало ясно, что Аполлон обрушил на лагерь чуму. Тотчас же Гилл отправил в Дельфы гонца, и пифия, жрица Аполлона, объяснила, что бог гневается на Гераклидов из-за их поспешного возвращения.
Пришлось вернуться в Марафон под крыло царя Афин Демофонта. И вновь нетерпеливый Гилл шлет в Дельфы гонца, чтобы узнать, когда же возвращение на трижды любимую родину будет не преждевременным. Пифия ответила: «После третьего плода».
Дело было летом, и Гилл стал отсчитывать периоды сбора осеннего урожая. После третьего сбора он приказал воинам брать оружие и повел их в Пелопоннес. Войско недругов возглавил Эхем, сын Аэропа, царь Тегеи. Желая сохранить жизнь воинам, Гилл предложил поединок любому из противников. Вперед вышел Эхем. В жестокой схватке Гилл был убит.
Тогда Гераклидам, оставшимся без храброго, но торопливого вождя, стало ясно, что под «тремя плодами» оракул имел в виду не три урожая, а три поколения.
Вторжение
Прошло много-много лет. Гераклидов возглавил внук Гилла Аристомах. Но и его поход поначалу не сулил успеха. Аристомах был разбит на Истме царем Микен Тисаменом, сыном Ореста. Через некоторое время сыновья Аристомаха Темен, Аристодем и Кресфонт отправились на берег Локриды, чтобы соорудить там корабли и переправиться на них в Пелопоннес. Но во время высадки молния поразила насмерть Аристодема, у которого остались сыновья-близнецы Эврисфен и Прокл.
