Мифы древней Скандинавии - [59]

Хюндля начинает повествование, и родственниками Оттара оказываются едва ли не все знатные роды, герои и даже боги — среди них Скьёльдунги и Вёльсунги, включая самого Сигурда, бог Бальдр и отмстивший за его смерть Вали… Генеалогия — главное знание, которым должен был обладать человек в родоплеменном обществе, саги об исландцах обязательно перечисляли предков своих героев. Но это главное знание было лишено смысла, если человек не представлял отношения своего рода с другими родами, в том числе сверхъестественными, не знал их начала и конца.

И Хюндля, «увлекаясь», как всякий вызванный магическим способом на вещую речь персонаж с «того света», рассказывает о начале времен, и о том, откуда ведут свой род все вёльвы и все провидцы, чародеи и ётуны. Она вещает о рождении в давние годы бога Хеймдалля и о том, как Локи стал родителем чудовищ, пророчит о явлении нового бога после битвы Одина с Волком — эти ее речи именуются «Малым прорицанием вёльвы». Но эти мифологические (и даже космологические) мотивы необходимы для того, чтобы определить место Оттара и его рода в мире — только зная свое правильное место в мифологическом мире, можно претендовать на право наследства!

Фрейя выступает здесь не только как богиня любви, но и как диса или норна — покровительница родовых традиций. Она добивается своего и уже не скрывает, что за «конь» у нее под седлом; она просит Хюндлю дать «вепрю» выпить «пива памяти», чтобы он запомнил родословную.

Великанша разражается проклят иями — Фрейя бегает по ночам, словно коза Хейдрун с козлами, и не дает ей спать. Но чародейка Фрейя грозит возвести стену из огня вокруг великанши, и та видит, как начинает гореть земля. Пусть Оттар пьет пиво, говорит она, но туда подмешан яд.

Фрейю не пугают заклятья великанши, она может испросить у богов помощи Оттару — произнести целительный заговор.

Фрейя и прочие богини скандинавского пантеона покровительствовали не только своим избранникам, они были покровительницами человеческогорода в целом. В этом отношении они были подобны низшим духам — воплощениям судьбы: дисам, норнам и валькириям.

Резная деревянная голова дракона из погребения норвежской королевы в Осеберге

Превращения души и воплощения человеческой судьбы. Фюльгья и Хамингья. Дисы

Судьба и духовная сущность человека не сводилась в скандинавской мифологии к его телесному существованию — миру и благоденствию, за которые ответственны были боги плодородия из рода ванов. Недаром главой богов был Один — воплощение неистового духа, боевой ярости и поэтического вдохновения; его имя и означало этот «дух, мысль» и одновременно «бешенство, неистовство».

И другие наименования души в древнеисландском языке могли иметь то же значение — «мужество», «дух» и т. п.; кроме того, слово, равнозначное русскому «душа», могло также означать «дыхание, жизнь» (что привычно и для нас) и даже «жизнь, тело».

Все эти значения свидетельствуют о том, что для скандинавов-язычников (в отличие от христиан) важно было не различение тела и души, а духовное состояние человека. Ведь эйнхерии сражались друг с другом после смерти и даже после сожжения на погребальном костре! Они вновь и вновь убивали друг друга и воскресали для пира с валькириями — вполне телесных наслаждений в загробном мире, Вальхалле.

Сама «душа» Одина могла, принимать разные телесные формы: пока тело его лежало бездыханным, дух бога в виде разных животных странствовал по всем мирам. Да и слуги Одина — вороны Хугин и Мунин, его волки — были ничем иным, как воплощениями его духа и мысли. Недаром героические потомки Одина — Вёльсунги — не только носили «волчье» имя, но и сами превращались в волков, как берсерки, наделенные медвежьим и волчьим яростным духом. Один из таких героев, Бёдвар Бьярки, чье прозвище и означало «Медведь», мог пребывать недвижным в своей палатке во время боя: за него сражался огромный медведь — его дух-двойник, фюльгья. В «Книге о взятии земли» — заселении Исландии — рассказывается, как два поселенца поспорили о границах своих владений; соседи видели, как медведь сражался в этих владениях с быком, а наутро два соперника выглядели измученными (как выглядит шаман после борьбы с духами, которую он ведет в состоянии транса).

Итак, оборотничество было уделом не только богов, берсерков и ведьм. И странствовать по разным мирам мог дух не одного Одина. В исландской «Саге о людях из Ватнсдаля» три саама обещают герою саги отправиться из Норвегии в Исландию и найти там потерянное им изображение Фрейра. Для этого их надо на три дня запереть в хижине и не поминать их имен. Саамы действительно попали в Исландию, не покидая Норвегии, и рассказали нанявшему их герою в подробностях, что они там видели.

Мы уже знаем, что саамы, как и другие северные соседи скандинавов — финны и биармы, славились колдовскими и шаманскими способностями. В Скандинавии это было занятие ведьм. Недаром Белое море называлось в сагах Гандвик — Колдовской залив. Сам Один в «Речах Высокого» говорил, что знает заклинание, которое не позволяет ведьмам, оставившим свое тело, вернуть себе прежнее обличье. Но зооморфные двойники в верованиях скандинавов были у каждого человека. Их могли видеть люди с «двойным зрением» — провидцы, и их явление считалось знаменательным. В одной из самых знаменитых саг об исландцах — «Саге о Ньяле», герой которой был сожжен в своем доме врагами, его жена видит козла, лежащего в луже крови перед домом, она говорит об этом Ньялю, но тот не видит никакого козла. Это фюльгья — воплощение души Ньяля — предвещала его смерть.