Мифы древней Скандинавии - [43]

Историю одного героя, который наблюдал эту битву, рассказал уже известный нам датский хронист XII века Саксон Грамматик в «Деяниях датчан». Он писал по-латыни и, видимо, не все понимал (и, как христианин, не все принимал) в древних сказаниях, но первые книги его хроники посвящены героям древности. Один из них — Хаддинг, сын датского конунга Грама, внук Скьёльда и, стало быть, потомок самого Одина, должен был бежать после гибели отца и воспитывался в Швеции, в стране великанов: Швеция для датчан — северная страна, и там было место для обитателей края ойкумены. Его воспитательница Хардгрепа учила Хаддинга магическому искусству, в том числе и тому, которым владел Один — некромантии, умению оживлять мертвецов и принуждать их говорить. Странную плату приходилось платить Хаддингу — он сожительствовал со своей кормилицей, но мы знаем, что вне мира богов и людей не было правильных брачных норм.

Когда кормилица Хаддинга сгинула, погибнув от рук других великанов, у героя появился новый покровитель. Он был стар и крив на один глаз. Старик свел Хадцинга с викингами, которые хотели захватить Курляндию, но были разбиты, и новый покровитель спас героя на своем коне, летящем над морем — таинственный старик укрывал его плащом, чтобы тот не испугался. Хаддингу вновь удалось собрать дружину, и он сумел, отомстив за отца, вернуть себе Датское королевство.

В те времена, пишет Саксон, был человек по имени Один, которого многие в Европе ложно принимали за бога. Автор «Деяний датчан» прямо не отождествляет таинственного покровителя Хадцинга с этим ложным богом, но всякий читатель Саксона, конечно, понимал, о ком идет речь.

Хаддинг совершил много подвигов: он избавил норвежскую принцессу от домогательств великана, убив его. Благодарная королевна смогла опознать спасшего ее героя лишь по ране на ноге, которую он получил, сражаясь с гигантом. Этот мотив нам уже знаком — по красивым ногам выбрала себе Ньёрда в мужья великанша Скади. Хаддинг также тоскует в горах, как Ньёрд, а норвежку не прельщают крики чаек — спутниц викинга.

Кроме того, вслед за волшебной проводницей герой отправился в загробный мир, чтобы увидеть там полюбившиеся плоды. Помимо хтонических богатств преисподней, Хаддинг увидел реку, воды которой состояли из потока мечей и копий. Перебравшись через нее по мосту, герой встретил два сражавшихся войска. «Это те, кто пали от меча — они вечно сражаются, убивая друг друга», — объяснила Хаддингу его спутница. Мы уже знаем об этой битве, что вечно длится по воле валькирии Хильд. Знает об этой битве и Саксон — в другом месте он рассказывает, как Хильд, увидевшая, что отец и возлюбленные погибли от нанесенных друг другу ран, жалобными песнями пробуждает их, но те снова начинают сражаться.

Битва, которую наблюдал Хаддинг, происходит в преисподней. Но другой герой — исландец Торстейн из «Книги Плоского острова» — наблюдает такую же битву не на том свете, а в кургане. Там сражаются две дружины, одетые в красное и черное. Мы уже знаем, что преисподняя и могила могут совмещаться в мифологических рассказах. Один направляется в Хель, чтобы поднять там из могилы вёльву. Торстейн был христианином и не занимался вызыванием умерших из могилы, напротив, он знал, что мертвые должны покоиться в последнем пристанище, а не сражаться друг с другом. Поэтому он и упокоил их навеки — его меч нанес обеим ратям смертельные раны. О таких расправах с живыми мертвецами нам придется еще рассказывать.

Вернемся, однако, к Хаддингу, который продолжает путешествие по иному миру и не вмешивается в жизнь его обитателей. Дальше перед путниками высилась стена, и можно было лишь догадаться, что за нею: волшебница отрубила голову петуху, который был при ней, и перекинула птицу через стену — там петух вновь закукарекал. За стеной была вечная жизнь — Хаддинг сподобился зрелища Асгарда и Вальхаллы, но не был допущен туда живым.

Тем временем на Норвегию напали враги — шведы и биармы, и Хаддинг готовился отразить их со своим флотом. Тогда он и заметил на берегу старика, прикрывающегося плащом. Он взял покровителя на борт ладьи, и тот научил героя, как строить войско: в первом ряду должно стоять двое, во втором — четверо, в третьем — восемь и т. д. Этот порядок назывался «клин» или «свинья» — его атака напоминала натиск вепря. Когда Хаддинг стал побеждать, враги — а это были жители северной страны Биармия, умелые в колдовстве, вызвали непогоду. Но старый маг был сильнее и поднял бурю. Хаддинг одержал верх, и тогда таинственный покровитель поведал ему, что герою не суждено пасть от руки врагов — он сам выберет себе смерть.

Хаддинг посадил на престол побежденной Швеции дружественного ему конунга Хундинга, сам же вернулся в свою страну, где героя ждала засада. Заговор был разоблачен — ведь Хаддингу не суждено было погибнуть от руки врага. Но до Хундинга дошли ложные вести о смерти друга, так что тот решил созвать свою знать на поминальный пир. Огромный чан с пивом был приготовлен для поминок, и шведский конунг стал сам потчевать гостей. В разгар пира он поскользнулся и упал в чан. Эта странная смерть напоминает жертвоприношение — так погиб один из Инглингов, упившийся на пиру у датского конунга Фроди; этот конунг был сам воплощением Фрейра, а Хаддинг приносил жертвы этому богу, основателю династии Инглингов. Но почти такой смертью погиб и мудрый Квасир, кровь которого стала волшебным питьем — медом поэзии. Так или иначе, узнав, что Хундинг погиб, из-за него, Хаддинг не захотел пережить друга — он повесился на глазах своего народа, выполнив завет Одина.