Мифы древней Скандинавии - [114]

Мрут стада,

Умирают родичи,

Пустеют долы и домы,

С тех пор как пришел

К Одину Хакон,

народы многие попраны.

Эта строфа из «Речей Хакона», на первый взгляд, соответствует строфе другой, еще более знаменитой песни — «Речам Высокого»:

Гибнут стада,

родня умирает,

и смертен ты сам;

но знаю одно,

что вечно бессмертно:

умершего слава.

Однако в погребальной песни норвежского конунга слава осталась в предыдущих строфах: песнь кончается ожиданием Фенрира-волка и гибели мира.

Предчувствие конца света сближало христиан и язычников-скандинавов. Один из главных героев королевских саг, норвежский конунг Олав Трюггвасо, живший во второй половине Х века, стал одним из ярых проповедников христианства после того, как ему приснился вещий сон. Его владения в Норвегии были захвачены язычниками, и сам он оказался на Руси — в Гардах (или Гардарики) при дворе князя Владимира. А попал он к князю вот как.

В языческой Руси было много прорицателей (по-русски они звались волхвами), и они сказали князю, что в стране появились неведомые им светлые духи, принадлежащие юному, но благородному человеку. Эти духи именовались в саге об Олаве хамингья, то есть были духами-хранителями. Мудрая жена Владимира Аллогия велела собрать всех жителей страны на тинг и три дня искала того, кому могли при надлежать эти духи. Наконец, по взгляду Олава, она поняла, что юношу ждет славное будущее, и взяла его ко двору (так некогда взгляд Сигурда выдавал его геройские способности).

Олав сопровождал повсюду князя, но не входил с ним в языческое капище и не приносил жертв — он был одним из мужей, веривших лишь в собственные силы и удачу.

И вот однажды во сне его посетило удивительное видение. Он видел огромный камень, по которому он долго взбирался, пока не достиг вершины. Олаву показалось, что он стоит выше облаков, и он увидел красивые места и светлых людей, живущих там. Чудный голос говорил с ним о том, что Олав готов стать божьим человеком, ибо не поклонялся языческим богам. Но ему следует отправиться в Грецию — в Константинополь, ибо там он может узнать имя истинного Бога. Этот Бог избрал его для того, чтобы он смог обратить многие народы в истинную веру.

Настало время Олаву спускаться с камня, и тут он увидел внизу страшные места, полные огня и мучений. И среди принимавших там муки Олав узнает многих, кто поклонялся идолам, и понимает, что те же муки ждут его покровителей Владимира и Аллогию. В ужасе и слезах он пробудился и тут же велел своей дружине собираться в Грецию.

Видение, потрясшее Олава, было ему понятно — как оно было бы понятно любому человеку, знакомому со скандинавскими мифами. Камень, на который он взбирался, напоминал каменный престол — скалу Одина: ведь оттуда можно было видеть все миры — и небеса, и преисподнюю. Даже светлые обитатели чудесных селений на небесах напоминали о светлых альвах скандинавской мифологии. Но адские муки, которые терпели идолопоклонники, заставили Олава обратиться к поискам истинного Бога.

С попутным ветром он прибывает в Грецию. Там он обучается основам христианской веры и принимает предварительное крещение (в православии оно именуется оглашением). Тогда он возвращается на Русь и уговаривает князя Владимира и княгиню принять христианство.

Так рассказывает исландская «Сага об Олаве Трюггвасоне». На Руси сохранилось свое предание о крещении, записанное Нестором-летописцем. Там князь Владимир действительно сначала приносит жертвы деревянным богам, поставленным им на киевском холме. Но деревянные боги не дают мира ни внутри Руси, ни с соседями. Князь выбирает другую — истинную веру и принимает христианство из Греции — Византии. Но решение приходит к нему после того, как греческий проповедник показывает ему некую «запону» — шитую икону с изображением Страшного Суда, и Владимир хочет быть с теми, кто оказался в раю, но не с теми, кто терпит адские муки…

Олаву же суждено было вернуться в Норвегию и сразиться с Хаконом ярлом, восстановившем в стране языческие обряды. Удача оставила Хакона, ибо норвежские бонды восстали против него. Ярл спрятался от войскабондов в свинарнике, и сопровождавший его трусливый раб убил его во сне. Эта позорная смерть в хлеву предвещала конец языческому правлению в Норвегии. Олав, потомок Харальда Прекрасноволосого, был провозглашен конунгом.

Олав с дружиной ездил по стране и не только кормился у норвежских бондов — он заставлял их принимать крещение и разрушал капища. Это он видел, как крестьяне поклонялись фаллическому символу — Вёльси. Но, по сагам, его посещали и более чудные видения.

Олав является на некий остров, где сражаются два воина. Оба они разрубают друг друга мечами до пояса, и вновь поднимаются для поединка, а некая дева следит за ними из рощи. Мы узнали Хильд, что смотрит, как бьются Хёгни и Хедин. Но воин Олава вмешивается в их сражение и убивает обоих — на этом кончается вечная битва. Христианский конунг покончил с мифом Вальхаллы.

По приказу Олава все, кто занимался колдовством, должны были покинуть Норвегию. Но Олав оставался средневековым правителем и следовал не только новому христианскому закону, но и старым обычаям. В области Тунберг он созвал тинг и велел собраться там всем колдунам и чародеям. Конунг пригласил их в роскошно убранные палаты, где устроил пир; когда колдуны захмелели, Олав велел поджечь дом, так что все, кто там был, сгорели. Лишь один, самый сведущий в колдовстве, успел выбраться и обещал всячески вредить конунгу. Его звали Эйвинд Болото, и само прозвание должно было свидетельствовать о том, что он знается с нечистой силой.