Мифы древней Индии. Издание 2-е, переработанное и дополненное - [42]

Рикшараджа поклонился до земли великому Брахме и молвил: "О Творец вселенной, я исполню все твои веления, и я никогда не отступлю от них, верь мне!" И он ушел в указанный ему лес, изобилующий сладкими кореньями и плодами.

Там он прожил многие годы, следуя велениям Брахмы. Только потомства не было у него, лишенного супруги. Но вот однажды, скитаясь по тому лесу, Рикшараджа, томимый жаждой, набрел на озеро, полное чистой, прозрачной воды. Наклонившись, чтобы напиться, Рикшараджа увидел в воде свое отражение. При виде обезьяны, глядящей на него из воды, он пришел в ярость. "Я сокрушу эту тварь, враждебно взирающую на меня!" — вскричал Рикшараджа и прыгнул в озеро.

Никого не обнаружив в воде, он вылез обратно на берег; но вылез он из того озера уже другим существом. Он прыгнул в воду самцом, а вышел оттуда самкой — красавицей, чарующей взоры и сердца, со стройным станом, черными бровями и вьющимися локонами, с высокой упругой грудью и широкими округлыми бедрами. Вся окрестность лесная озарилась ее красотою, волнующей душу, и от нее нельзя было отвести глаз.

В ту пору проходил той дорогой Индра, повелитель богов, возвращавшийся в свой чертог после поклонения Брахме. И тем же путем в то же самое время шествовал Сурья, блистательный бог солнца. В один и тот же миг оба узрели красавицу на берегу лесного озера; и в сердцах обоих родилась страсть. Твердость мысли их поколебалась; и они оба устремились к ней.

И от обоих богов она родила тотчас же двоих могучих сыновей. Сын Индры родился у нее из волос; и потому он получил имя Валин, Волосатый. Сын же Сурьи появился у нее из шеи; и он был назван Сугрива, Прекрасногривый[193].

И как только Индра и Сурья покинули тот лес и вознеслись на небо, Рикшараджа снова обрел свою мужскую природу. А сыновья его, для которых он был и отцом и матерью, выросли и стали могущественными и отважными обезьяньими вождями. Рикшараджа явился с ними к Брахме, и тот, довольный обезьяньим потомством, радушно принял их и обласкал. Он подарил им прекрасный город Кишкиндху, воздвигнутый по его велению в южной стране божественным зодчим Вишвакарманом. В том городе поселились тысячи обезьян; и царем их Брахма поставил Рикшараджу.

39. Детство Ханумана [194]

Одним из вождей обезьяньего племени был Кесари, владевший обширным лесом на горе Меру. Женой его была прекрасная Анджана; некогда она была небесной девой, апсарой, но за некое прегрешение боги прокляли ее, и из апсары она стала знатной обезьяной, супругой обезьяньего вождя.

Она любила гулять по горным склонам, покрытым .цветущими рощами, и вот однажды, когда она поднялась да вершину высокой горы, ветер ласково повеял на нее и приподнял край ее одежды. И, узрев то, что скрывалос под ее одеждами, бог ветра Ваю был очарован ее красотой и не в силах был противостоять соблазну. Он заключил красавицу в свои объятья; она же вскричала в смятении: "Чья нечестивая страсть оскорбляет меня, жену, верную супружеским обетам?" Тогда Ветер шепнул на ухо Анджане: "Не тревожься, красавица, моя любовь не принесет тебе вреда. Могучего и мудрого сына я дарую тебе, и будет он обладать чудесной способностью прыжком возносишься в небо, стремительный в полете, как его отец; и великой будет его слава в мире". И Анджана уступила богу ветра.

Ваю

Когда она разрешилась от бремени, она оставила дитя на траве на лесной полянке и удалилась. Было раннее утро, и солнце всходило из-за гор. Новорожденный, проголодавшись, разразился громовым криком; голос его далеко разнесся окрест. Увидев красное солнце, младенец принял его за спелый плод и прянул высоко в небеса, простирая руки, чтобы сорвать его. И небожители пришли в изумление, наблюдая его полет. "Этот сын Ваю, поистине, летит так же быстро, как ветер, его отец, как мысль или божественный Гаруда, и даже еще быстрее, — говорили они друг другу. — Если уже младенцем он являет такую прыть, что же будет, когда он вырастет и станет зрелым муужем?" А Ваю, видя, что его сын уже приближается к солнцу, стал овевать его холодным ветром, чтобы солнечные лучи не обожгли его юное тело. Поддерживаемый могучим ветром, младенец подлетел к Солнцу, оно же, видя рядом с собою проказливое дитя, бережно обошлось с ним и не стало сжигать его своими лучами, зная, что ему предстоит великое будущее.

А в то самое время, когда сын Ветра приближался к Солнцу, на то светило устремился и демон Раху, в очередной раз намереваясь проглотить его. Когда обезьяний детеныш подлетал к вершине солнечной колесницы, он задел в полете Раху, и демон затмений в смятении отступил, видя, что Солнцем завладел уже кто-то другой.

Немедля он полетел к Индре, владыке небесного царства, и молвил ему возмущенно: "Искони определены мне в пищу солнце и луна! Почему же теперь ты отдал мою пищу кому-то другому? Когда я хотел сегодня поглотить ясное солнце, я увидел, что уже другой Раху завладел им!"

Услышав это, Индра немедля воссел на своего слона Айравату, огромного, как гора Кайласа, и направился к солнцу, а Раху полетел впереди него. И вот снова Раху приблизился к солнцу, но, завидев неведомое ему существо, устрашился и спрятался за Индру и его слона. Но сын Ваю уже заметил демонскую голову — он принял ее за другой спелый плод. Оставив солнце, он прыгнул на Раху, стремясь схватить его; Раху же, перепуганный, кинулся прочь, взывая о помощи к Индре. "Не бойся, сейчас я убью его", — сказал ему Индра. А обезьяний детеныш уже повернул на лету и бросился на слона Айравату, которого тоже принял за плод. Тогда Тысячеокий гневно взмахнул ваджрой и нанес удар летящему, как ветер, сыну Ваю. Пораженный тем страшным ударом, тот пал с небес на землю. В падении он сломал себе челюсть и жалобно заплакал, распростертый беспомощно на земле.