МИФОнаименования и из-вергения - [4]

Я мог бы упомянуть о нем Маше, но, откровенно говоря, я горел желанием приписать честь удачного проведения этого трудного дела себе лично. Уверенно усмехаясь, я огляделся кругом удостовериться, что за мной не наблюдают, а затем сломал печать и вытащил пробку.

Для того, чтобы полностью оценить всю силу происшедшего потом, вы должны понять, чего ожидал я. Живя на Базаре, я привык к некоторым броским вещам… молниям, огненным шарам… ну, знаете, к подобным спецэффектам. Конкуренция на этом рынке жестокая, и эффекты окупаются. Так или иначе, я подобрался, приготовившись к чему угодно. Ожидал-то я вздымающегося облака дыма и, возможно, удара грома или гонга, для особой значительности.

А получил я вместо этого тихий хлопок, какой получаешь, вытащив пробку из бутылки с содовой водой, и небольшое облачко испарения, в котором не хватило бы массы, даже на приличное колечко дыма. Конец спектакля. Все. Das ist alles'.

Сказать, что я был немного разочарован, будет все равно, что сказать, будто деволы немного разбираются в торговле. Предельное преуменьшение. Я всерьез думал, то ли мне выбросить эту бутылочку, то ли, действительно попробовать получить назад деньги с продавшего ее девола, когда заметил, что в воздухе передо мной что-то плавало.

На самом-то деле мне следует сказать, что в воздухе кто-то плавал, поскольку там явно парила фигура… или, точнее, пол фигу

' Это все (нем. ) ры. Он был голым до талии, а возможно и ниже. Определить я не мог, потому что ниже пупка изображение таяло, делалось невидимым. Парил он низко, надвинув на лоб феску, так что та скрывала его глаза, и сложив руки на груди. Руки и торс у него выглядели весьма мускулистыми, и он мог бы показаться впечатляющим… если б не был таким маленьким! Я ожидал чего-нибудь, ростом где-то между с меня самого и с трехэтажное здание. А получил шести — восьми дюймов ростом, будь он виден весь. А так голова и торс тянули только дюйма на три. Незачем говорить, я был антипотрясен. И все же, кроме него у меня ничего не имелось, а если я чему и научился в ходе различных испытаний и приключений, так это пускать в дело все, что имелось в наличии.

— Кальвин? — Обратился я к нему, не уверенный, как полагается это делать.

— Точно, приятель, такое у меня имя, не затаскай его, — ответила фигура не вылезая из-под фески.

Ну, я был не уверен, какими именно должны быть отношения между нами, но был весьма уверен в том что не такие, и поэтому попробовал опять.

— Мгмм… мне надо указать, что я твой господин и, следовательно, вершитель твоей судьбы?

— Да ну?

Фигура вытянула один длинный палец и приподняла им феску до черты где он мог посмотреть прямо на меня. Глаза у него светились кроваво-красным.

— Ты знаешь, каков я?

Вопрос меня удивил, но я охотно подхватил шутку.

— О, по-моему, ты джин. А точнее, джин по имени Кальвин. Девол, у которого я тебя купил, сказал, что ты последняя новинка среди джинов.

Человечек покачал головой.

— Неверно.

— Но…

— Я пьян, как сапожник!

Последнее сопровождалось заговорщицким подмигиванием.

— Пьян? — Словно эхо повторил я.

Кальвин пожал плечами.

— А чего еще ждать? В бутылку-то меня загнали много лет назад. Полагаю, можно сказать, что я Джин Бестоника.

Не уверен, почему я разинул рот — поразившись или собираясь что-то сказать, но я уловил, наконец, огонек у него в глазах.

— Джин Бестоника. Мило. Это шутка, верно?

— Абсолютно верно! — признал, сияя обескураживающей улыбкой джин. — Запутал тебя на минуту, а?

Я начал было кивать, но он еще тараторил вовсю.

— Я думал, мы вполне можем начать с правильного подхода. Всякий, кто мной владеет, должен обладать чувством юмора. Это можно выяснить сразу же, понимаешь? Слушай, как тебя зовут?

Он говорил так быстро, что я чуть не упустил возможность вступить в разговор. И упустил бы, если б он не умолк, выжидающе глядя на меня.

— Что? О! Я Скив. Я…

— Скив, да? Странное имя для извращенца.

На это я ответил назидательно.

— Надо говорить из-верг. И я не он. То есть, я не изверг.

Джин чуть склонил голову набок и прищурясь посмотрел на меня.

— В самом деле? Выглядишь ты безусловно похожим на него. Кроме того, я никогда не встречал ни одного не извращ… извиняюсь, не изверга, который стал бы указывать на различие.

Это было своего рода комплиментом. Во всяком случае, я это воспринял именно так. Всегда приятно знать, как твои чары действуют.

— Это личина, — пояснил я. — Я счел это единственным способом работать на Извре, не подвергаясь наскокам со стороны местных.

— На Извре!

Кальвин, казалось, искренне расстроился.

— Клянусь богами, Эфенди, что же мы здесь делаем?

— Эфенди?

— Разумеется. Ты — эфенди, а я — эфир. Такова уж традиция у джинов. Но это неважно. Ты не ответил на мой вопрос. Каким ветром такого умного паренька, как ты, занесло в это захолустное измерение?

— Ты знаешь Извр? Ты бывал здесь раньше? — в первый раз, как я открыл бутылочку, мои надежды воспарили.

— Нет, но слышал о нем. Большинство знакомых джинов сторонятся его, как чумы.

Вот и все воспарение надежд. Все же я хотя бы заставил Кальвина говорить серьезно.

— Чтобы ответить на твой вопрос, я здесь ищу одного моего друга. Он… ну, можно сказать, что он сбежал из дому, и я хочу найти его и привести обратно. Беда в том, что он в данную минуту… немного расстроен.