Миф о другой Эвридике - [13]
Он лежал рядом, на медвежьей шкуре, огромный, невероятный. На нём была белая майка… а кроме майки…
Юля с усилием приподнялась. Стены зала опять всколыхнулись, потолок улетел вверх, замерцали цветные искры перед глазами. Что с ней было? Почему она отключилась?.. почему не помнит? Она должна была сопротивляться, вырываться, убежать, позвать на помощь… Что они сделали с ней?
Жилистый повернул к ней лицо, безгубая щель рта разъехалась в улыбку. Он что-то говорил, до неё долетали огрызки слов: «… шая девочка… молодцом… не пережи… первый раз… привы… награжу… ещё постарай…».
Нелепые клочки музыки мелькали и гасли.
Юля тупо смотрела на бугор медвежьей головы, на беззвучно ржущую пасть камина, на вычурный тонконогий столик с оранжевой пластиковой бутылкой… Фанта. Два стакана рядом, один недопитый. Они пили фанту. Они ничего, кроме фанты, не пили и не ели. Потом она отключилась… Это от фанты, что ли? Эта пелена. Эта круговерть. Это бессилье… Что они туда намешали? Она выпила половину. А Элька выпила весь стакан. А где Элька? С Элькой что?..
Холодный вихрь пронесся у ней в голове и выдул остатки мерзкой пелены, и стены перестали качаться. Юля попыталась подняться на ноги. Но почувствовала на щиколотке жёсткие сучки пальцев.
– Эй! Праздник продолжается. Я ж сказал – награжу. Будешь довольна.
– Мне… надо…
– Не надо. Никуда не уйдёшь ты.
– Я… себя приведу… минуту… здесь…
– А-а. Ну давай. Там, на камине – салфетки.
Жилистый откинулся, прикрыл глаза в блаженном отдохновении. Музыка приплывала отовсюду: изящно-лживая, мелодично-подлая…
Юля отошла в сторону, тихонько подняла с пола и одела свои джинсы, застегнула пуговицы на блузке. Простые, привычные движения придали ей сил, почти перестали дрожать руки и коленки. Она направилась через зал к двери: Элька…
– Эт-та зря. Праздник продолжается. Стой, говорю!
Жилистый поднялся с медвежьей шкуры, выпрямился во весь рост, в одной своей майке.
Не обернуться б ей!..
Волна едкой тошноты опять взмутила сознанье. Опять покачнулись стены. Но ртутного бессилья уже не было. Вместо него пришла неожиданно спокойная, морозная ярость и осадила волну, и сделала весь мир хрупким и неправдашним.
– Не подходи… мразь, – свистящим шёпотом сказала она, – Убью.
– О как! – насмешливо озаботились наклеенные на песчаное лицо глаза из фольги, – Так прямо и сразу?
Юлин взгляд метнулся к дальней стене, к гранатовому ковру с развешенным оружием. Всё случилось почти, что не с ней…
– Сразу… – в ладони – прохлада знакомой сабельной рукояти…
– Сразу… – матовая фольга глаз совсем рядом. Слева – синь клинка, взнесённого для удара…
– Сразу… – молнийный плеск весёлой стали, что-то мягкое и вязкое на её пути…
Она стояла и зачарованно смотрела на дёргающееся на паркете существо. Несуразное, длинное существо, похожее на огромного богомола. По паркету растекалась яркая, красивая кровь. Вот кровь доползла до медвежьей шкуры, и шкура охотно принялась её пить.
Существо подёргалось и наконец затихло, и она догадалась наконец что это был человек.
Она подняла саблю и взглянула на свои пальцы. Они были белыми и холодными, уже не её пальцами. Они вмёрзли в рукоять и сделались рукоятью.
Юля легко-изящно подошла к двери, распахнула её.
Широкий шоколадный диван, сбитые на пол подушки. Голые покатые плечи, покрытые мелкими волосками, короткая шея, впадающая в затылок с морковной проплешиной – «гном». За ёрзающими плечами, на коричневом – соломенные Элькины пряди. Смятые Элькины стоны-всхлипы.
«Гном» выпрямился, обернулся к ней. Лицо его стало заливаться мелом.
Ни слова не говоря, на звонких ногах, Юля подошла к дивану. На ходу сам собою взлетел клинок на замах, весело и мощно рванулся вперёд…
5. Рамин Халметов
Девчонки были совсем не похожи на мать. Каштановые волосы матери стянуты узлом на затылке, а у них – одинаковые взбуробленные стрижки до плеч цвета мокрой в дожде соломы. У матери – вытянутый костистый нос. У девчонок – маленькие, забавно вздёрнутые носики. Глаза у матери – усталая морская волна. У девчонок – звончайшая влажная синь на подступах к ультрамарину.
Одеты обе в одинаковые белесые джинсики, но в разные покроем и цветом футболки. Сидят тоже одинаково, сомкнув коленки и расставив ступни в кроссовках: пятки шире носков.
Обе в одинаковым изумленье-испуге смотрят не на Рамина, а на рядом сидящую мать. Мать испугана-изумлена больше их. Глаза её обречённо блуждают по стенам кабинета. До неё дошло, что она только что рассказала Рамину всё, абсолютно всё, то, что нельзя было никому, никогда, ни за что…
– Господи!.. зачем же я!.. – потерянное бормотанье женщины, – Я же не… Никто же об этом…
– Александра Матвеевна, – как можно мягче и отчётливей сказал Рамин, – Ус-по-койтесь! Пожалуйста. Юля, Эля – успокойтесь. Не о чем волноваться. Уже месяц прошёл. Раз никто не увидел вас там, никто не узнал про вас до сих пор – слава Богу, в этом вам повезло, то теперь уже не узнает. Не переживайте. Посмотрите в глаза мне.
Мать и дочери по команде уставились на него. Рамин улыбнулся. Эта растерянная троица ему нравилась. Особенно, девчонки. Он им, кажется, тоже. Они тоже чуть-чуть улыбнулись. Бедлам взглядов начал стихать.
Зга — таинственный и мистический город, который пугает чужаков, но может щедро одарить тех, для кого он стал родным домом. Многие из тех, кто в нем вырос, наделены особыми сверхчеловеческими качествами, им становится доступным то, что не доступно обыкновенному человеку. Ведь Зга — это не просто город, это феномен, явление, недосягаемое для понимания и объяснения. Главные герои философского фантастического романа «Город Зга», вынужденно покинувшие Згу еще в подростковом возрасте, решают выяснить судьбу своего города, который к тому времени признан правительством смертельно опасным объектом. Роман Владимира Зенкина — книга не о выдуманных фантастических мирах, он о человеческих чувствах и отношениях — настоящих, земных, сегодняшних.
Хотела я найти на работе впечатлений, приключений и даже немного опасности. Все это я нашла, а впридачу ещё и любовь!
Я — Елена. Второй мастер гильдии боевиков. Вроде бы все шло вполне обычно, но в один день в моей жизни появился ОН! И вот надо же было так случиться, что я влюбилась именно в этого вредного и ехидного ангела, а он в меня, но этого же, как обычно, мало судьбе! На меня охотится первая половина империи, а на него вторая и еще прибавились проблемы с переворотом в нашей вполне процветающей стране, но когда это останавливало влюбленных мужчин? Да как вообще такое злобное бедствие остановишь? Он одним лишь появлением способен довести до обморочного состояния всех присутствующих… Ну впрочем, как и я, если нахожусь в состоянии бешенства.
Когда ты веришь в хорошее, боги отворачиваются от тебя, когда ты умоляешь о счастье, они поворачиваются, но только для того, чтобы сделать ещё хуже. Жизнь обманчива, судьба берёт главенство над ситуацией, главная героиня смиряется со всем, чтобы получить того, чего ей не обещали, но того, чего она могла бы хотеть.
"Хуже ведьма ученая, чем прирожденная" - звучит первая заповедь учебника ведьм. Вот и я так думаю. Подумаешь из академии ведьм выперли и не доучилась, главное, что прирожденная, не так ли? "Кровь водою не испортишь", как любит выражаться мой не совсем человеческий друг. Ведьма имеется (аж две штуки), врагов и проблем для остроты ощущений найдём, если надо избавимся, а значит можно начинать .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто был первым поэтом в истории человечества? В чём тайна улыбки Джоконды? Кто изображён в центре Сикстинской капеллы? Что означают слова «Коня! Коня! Всё царство за коня!»? Как Андрей Рублёв подписал «Троицу»? Что поёт «Лютнист» Караваджо?Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдёте в книге Александра Шапиро «Загадки старых мастеров».