Миф машины - [69]

Делая обзор палеолитической техники, я стремился уравновесить существующий чрезмерный упор на орудия и оружие как таковые, сосредотачиваясь скорее на том образе жизни, который они помогли сформировать. Суровые условия, в которых приходилось действовать палеолитическому человеку (по крайней мере, в северном полушарии), как представляется, усиливали реакцию человека и увеличивали дистанцию, отделявшую его от прежнего животного состояния: тяжкие испытания не сломили, а закалили его.

При таких обстоятельствах страхи, тревоги и внезапные прорывы фантазии, которые я отнес к атрибутам «далекого прошлого, похожего на сон», возможно, были уменьшены до вполне обозримых размеров — подобно тому, как неврозы многих лондонцев, по свидетельству психиатров, практически исчезли во время массированной бомбардировки. Люди нередко достигали вершины своих возможностей в условиях стресса и физической угрозы: буря, землетрясение, сражение способны пробудить в нас такую энергию и побудить нас к таким проявлениям самоотверженной храбрости и самопожертвования, каких не приходится ждать при более или менее благополучном образе жизни. Было бы странно, если бы некоторые из качеств, избирательно сохраненные палеолитическим человеком, не составляли и сейчас части нашего биологического наследия. 

ГЛАВА ШЕСТАЯ Предварительные стадии одомашнивания

1. Пересматривая «сельскохозяйственную революцию»

Когда ученые впервые заметили, что каменный век распадается на два обширных периода, казалось, что можно провести четкую линию между ранними орудиями из расслоенного камня и поздним ассортиментом отточенных и отшлифованных орудий. Первые предположительно принадлежали кочевым собирателям плодов и охотникам, а последние — скотоводам и оседлым земледельцам, которым за период приблизительно в пять тысяч лет удалось окультурить растения и одомашнить животных. Но археологу гораздо легче проследить изменения, произошедшие в типах орудий, оружия и утвари, чем гораздо более важные перемены в животноводстве; и потому вплоть до недавнего времени неолитическая стадия ассоциировалась в основном со шлифованными каменными орудиями и — ошибочно — с глиняными горшками.

Некоторое время подобная картина представлялась правдоподобной, однако в течение последних нескольких десятилетий почти каждая ее деталь подверглась тщательному пересмотру. Орудия и утварь составляют лишь малую часть атрибутов, необходимых для физического выживания, не говоря уже о культурном развитии. Даже сугубо техническая история материальных усовершенствований, которые имели место, далеко не самоочевидна. Чтобы узнать, как, почему и когда какое-то изобретение сделалось важным, нужно знать не только о материалах, процессах и предшествующих изобретениях, ставших основой для него. Следует также попытаться понять потребности, желания, надежды, открывшиеся возможности, магические или религиозные представления, с которыми они с самого начала были связаны.

Чтобы разъяснить те огромные перемены, которые в конечном итоге принесло одомашнивание, я буду употреблять термины «палеолит», «мезолит» и «неолит» лишь для ссылки на те или иные временные отрезки, не всегда привязывая их к какому-то конкретному культурному или техническому содержанию. Поздний палеолит — это эпоха приблизительно между 30 000 и 15 000 гг. до н. э.; мезолит — между 15 000 и 8000 гг. до н. э., а затем приблизительно до 3500 г. до н. э. продолжается неолит; разумеется, эти даты можно использовать, лишь ведя речь о тех районах, где впервые произошли важные изменения и где каждое из них достигло своей вершины. Технические достижения и приметы повседневной жизни, зародившиеся на каждой из этих стадий, до сих пор остаются с нами.

Постепенное окультуривание растений началось еще задолго до конца последней фазы ледникового периода. Связывать этот процесс с тем моментом, когда был получен конечный результат, или приписывать произошедшие перемены усовершенствованию в изготовлении орудий означало бы отвлекаться от реальных проблем. Глиняные серпы, найденные в Палестине, говорят о том, что зерно вначале систематически хранили в амбарах, и лишь потом стали намеренно засевать, а каменные ступы использовались для растирания минеральных красок за тысячи лет до того, как их стали использовать для перемалывания зерна. Тем не менее, между двумя эпохами пролегают глубокие культурные различия, несмотря на все свидетельства о непрерывных культурных волокнах, пронизывающих последовательные исторические слои, которые обнаруживает при раскопках археолог.

Отчасти из-за того, что условия жизни в ледниковую эпоху были столь суровы, палеолитический человек (если не считать его игры с огнем) воспринимал свое окружение как данность и подчинялся его требованиям, даже сделавшись специалистом в одном из типов адаптации — охоте. Как я попытался показать выше, формирование человека главным образом касалось его собственных тела и разума. Зато неолитический земледелец совершил множество конструктивных изменений в своем окружении; при этом ему благоприятствовало потепление климата и — после великого таяния льдов и последовавших за ним наводнений — высыхание болот. С помощью топора он прорубался сквозь густые леса, сооружал плотины и водохранилища, рыл оросительные каналы, строил частоколы, устраивал террасы на склонах гор и холмов, отмечал вехами постоянно обрабатываемые поля, вбивал в землю сваи, возводил глиняные или деревянные жилища. То, чего не удавалось сделать ни рудокопу, ни охотнику, наконец-то сумели совершить дровосек и земледелец, способные прокормить многочисленное население на малом участке земли: они создали совершенно человеческую среду обитания.