Мичман Болито и «Мститель» - [9]

Болито поднёс бокал ко рту, но тут увидел, что Дансер глазами указывает на что-то. Он опустил взгляд и увидел темное пятно на чулке Хью. За последний год он повидал слишком много, чтобы не опознать в пятне кровь. Мгновеньем позже он решил, что Хью ранен или ушиб ногу, поднимаясь на борт. Затем мичман заметил, что в ответном взгляде брата читается смесь раздражения и симпатии.

Над головой загрохотали шаги, Хью очень осторожно поставил бокал на стол.

— Будете сменять друг друга на вахте. Обогнув мыс, мы уйдём южнее, чтобы было пространство для манёвра. У меня есть информация, но её недостаточно. Не зажигайте огни и не отдавайте ненужных команд. Мои люди знают что делать, большинство их них бывшие рыбаки, или тому подобное, и все ловкие как кошки. Я хочу прижать этих контрабандистов или мародёров как можно скорее, пока эта зараза не расплодилась. Такое уже бывало. Говорят, даже во время войны торговля шла в обоих направлениях.

Глоуг взял свою шляпу и направился к двери.

— Я всё подготовлю, сэр.

Хью бросил взгляд на Дансера.

— Иди с ним. Прогуляйся по палубе. Это не «Горгона». — Когда Дансер направился к двери и его тень поравнялась с раскачивающимся фонарём, капитан тихо добавил: — И даже не «Сэндпайпер», если хочешь знать!

Впервые за последнее время братья остались наедине, изучая друг друга.

Болито счел, что в силах проникнуть сквозь панцирь насмешливости, в который облачился Хью. Он был переполнен значимостью своего первого, пусть возможно временного, командования. Но когда тебе двадцать один и ты отвечаешь за все, такое поведение вполне можно понять. В то же время была заметна тревога, и твёрдость в глазах казалась напускной.

Ждать дольше не было смысла.

— Ты видел пятно? — сказал Хью небрежно. — Жаль. Но ничего не поделаешь, я полагаю. Могу я рассчитывать, что ты будешь молчать?

Болито почувствовал настрой брата и постарался не выдать волнения ни выражением лица, ни голосом.

— Мог и не просить.

— Да. Извини. — Он протянул руку к бренди и машинально налил ещё бокал. — Одно дельце, которое мне пришлось уладить.

— Здесь? В Фалмуте? — Болито был готов вскочить на ноги. — Как же мама?

— Частично это было из-за неё, — Хью кивнул. — Был один дурак, который хотел мести из-за одной истории.

— Роман, из-за которого тебе пришлось оставить «Лаэрт»?

— Да. — Глаза Хью были холодны. — Он хотел денег. Так что я ответил на его оскорбления единственным достойным уважения способом.

— Ты его спровоцировал. — Он пытался разглядеть хотя бы намёк на чувство вины. — И потом убил.

Хью вынул часы и поднёс их к фонарю.

— Ну, вторая часть верна, чёрт его побери!

— Однажды ты можешь сделать неверный шаг, — Болито покачал головой.

Хью впервые улыбнулся во весь рот. Казалось, он был рад поделиться секретом и ему стало легче.

— Что ж, пока не настал этот грустный день, юный Ричард, есть дела, которыми стоит заняться. Так что поднимайся на палубу и займи руки. Мы поднимем якорь ещё до того как стемнеет. Я не хочу разбиться в щепки о мыс Сент-Энтони из-за тебя.

Погода постоянно ухудшалась, и когда Болито вскарабкался вверх через люк, его словно кулаком ударил порыв ветра. Тут и там мелькали суетящиеся силуэты людей, босые ноги шлёпали по мокрым доскам, словно тюленьи ласты. Презирая ветер и водяные брызги, Несмотря на ветер и брызги люди были одеты только в клетчатые рубахи и белые хлопковые штаны, и, судя по всему, их нисколько не волновала плохая погода.

Болито юркнул в сторону, когда шлюпку подняли и перевалили через подветренный фальшборт. С днища стекала ледяная вода, поливая налегающих на тали матросов. Ричард понаблюдал за боцманом, Пайком, который руководил подъемом и креплением четверки на предназначенном для нее месте, и вполне мог представить его в роли таможенника. У него был хитрый, даже коварный вид, не сильно напоминавший боцманов, которых Болито приходилось видеть раньше.

К этому ещё предстояло привыкнуть, подумал он. Везде сновали моряки, вытаскивая кофель-нагели и проверяя усыпанные снегом снасти, будто опасались, что они замерзнут.

Стемнеет рано и земля неподалёку уже выглядела расплывчатой и смазанной, валы Пенденниса и Сэйнт Мэйвс было невозможно различить.

— Троих к румпелю! — заорал Глоуг. — На повороте наша красотка шустра как дочка священника, парни!

Болито услышал смех. Как и всегда, это было хорошим знаком. Глоуг мог выглядеть устрашающе, но вполне очевидно, что его уважали.

— Вот и капитан, Дик, — выпалил Дансер.

Болито повернулся навстречу брату, появившемуся на палубе. Несмотря на погоду, тот был без накидки или хотя бы брезентового плаща, который мог бы защитить его. Отвороты лейтенантского кителя выглядели белоснежными в окружающих сумерках, на голове красовалась заломленная под лихим углом шляпа, как у персонажа с какой-нибудь картинки.

— Штурман говорит, что мы готовы к отходу, сэр, — Болито дотронулся до шляпы. Он был удивлён формальному тону, возникшему так внезапно. Это был разговор военных моряков, а не двух братьев.

— Отлично. Выбирайте якорь. Все по местам. Как снимемся, поставим для начала грот и фок, а дальше посмотрим как пойдёт. Когда обогнём мыс, я хочу чтобы поставили кливер и топсель.