Мгновения жизни - [54]

— Но кто она такая?

— Одна из этих «синих чулок». Очевидно, он откопал ее в каком-то запыленном лекционном зале Кембриджа. Родители умерли. Какой скандал. Полагаю, она — из этих умных девиц.

— Неужели наконец случилось чудо? — У женщины мягкий голос, в котором слышны смешинки, и я хочу посмотреть, кому он принадлежит. До сих пор гости не замечали меня, не видели, что я стою совсем рядом с ними, поэтому, когда я выхожу из тени, на их лицах появляется чрезвычайно комичное выражение — с таким же успехом я могла бы материализоваться среди них, пройдя сквозь толстые стены или сойдя с рисунка на обоях, подобно привидению. Меня представляют, и я наблюдаю, как женщины поджимают губы, выдавливая напряженные улыбки. Так делают все, кроме той дамы с мягким голосом, сказавшей добрые слова. Она намного моложе остальных, ниже меня ростом — впрочем, как и большинство женщин, — и у нее темно-каштановые волосы, разделенные на прямой пробор, короткая челка и темно-карие, почти черные глаза. Она протягивает руку, чтобы обменяться со мной рукопожатиями.

— Меня зовут Виола Гластонбери. — Я улыбаюсь в ответ и пожимаю ее руку.

К нам присоединяется моя свекровь.

— Итак, девочки, вы уже познакомились? Я очень рада. Мне хочется, чтобы вы с Виолой стали подругами, Луиза. Виола рисует. Небольшие премиленькие картины.

Но сейчас я смотрю в сторону окна, у которого стоит Джейн Дейл. Она не отрывает глаз от высокой фигуры моего мужа, находящегося в некотором отдалении от нее.

— Состояние. Хорошая семья. Невезение. Стесненные обстоятельства, — поведала мне свекровь еще при первой нашей встрече. — Очень помогает Артуру. Я хочу, чтобы ты была добра к ней.

Мой муж раздевается передо мной, и я не свожу с него глаз.

— Ты пользовалась большим успехом, дорогая, — говорит он.

На губах у меня играет довольная улыбка: не так давно я могла только мечтать о нем, а сейчас он стоит передо мной, из плоти и крови, обнаженный, его грудь и ноги покрыты мягким золотистым пушком, а его пенис смотрит на меня из кудрявых зарослей более темного оттенка.

— Я встретила кое-кого, кто пришелся мне по душе.

— Потом, — говорит он, обнимая и прижимая меня к себе. — Все потом.

Когда Грейс вернулась в кухню, Ной поднял голову от стола, на котором разбирал пачку писем.

— Однако ты не торопилась. Что ты там делала?

Грейс встала возле стула, задумчиво прижав палец к подбородку.

— Ну, хорошо, давай подумаем, чем мы могли там заниматься. Запускали бумажного змея? Загадывали друг другу загадки, может быть, играли в прятки? Разумеется, все это имело место, но по большей части мы занимались тем, что мы, женщины, называем словом беседовать.

— Ты всегда отличалась остроумием. Ну, она вспомнила твоего Форбса?

Грейс отрицательно покачала головой.

— Нет.

— Я же говорил тебе. И не потому, будто я считаю, что она выжила из ума от старости. Полагаю, все к тому идет, но, готов держать пари, ты добилась бы точно такого же результата, если бы задала ей этот вопрос лет десять назад. Скорее всего, она никогда не встречала этого малого, а если и встречала, то не обратила на него внимания.

Грейс закурила сигарету и выпустила через ноздри облачко дыма, подобно огнедышащему дракону.

— Почему ты так придирчив и недоброжелателен к ней?

— Не знаю, не могу сказать. Вероятно, все дело в том, что я никогда не давал ей шанса. Это говорила моя нечистая совесть. Наверное, я ревную ее к деду. Это выглядит мелко, я знаю, но он был душка.

— Может быть, теперь, когда его нет, она воспрянет духом?

— А за что ты его не любишь?

— Назовем это женской солидарностью.

— Видишь ли, никто не заставлял Луизу выглядеть так, как она выглядела.

Грейс поднялась на ноги.

— Мне пора идти. Я должны быть примерной невесткой. Спасибо за все.

Когда она поцеловала его в макушку, Ной поднял голову.

— Ничего, если я не буду провожать тебя?

— Все нормально.

Уже наступил восхитительный полдень, и солнце начинало склоняться к горизонту. Сильный северный ветер сменился легким ветерком, и она остановилась на мгновение, чтобы вдохнуть запах цветов табака. На верхнем этаже был виден силуэт пожилой леди, сидящей в кресле с высокой прямой спинкой. Шагая по направлению к Нортбурн-Гарденс, Грейс думала о том обожании, с каким новобрачная Луиза относилась к своему мужу. Божественный: кажется, она использовала именно это слово? Грейс улыбнулась своим мыслям. В этом и состоял секрет счастливого брака — жена должна обожать своего супруга. Неудивительно, что брак самой Грейс закончился, не начавшись.

НЕЛЛ ГОРДОН: Несчастье с детьми положило конец семейной идиллии.

— О, я бы порекомендовала брак всем желающим, — сказала Грейс. — Обычно он начинается так хорошо!

На выходные в гости к ней приехала Анжелика, находящаяся на седьмом месяце беременности. Том, ее супруг, отправился кататься на лыжах.

Грейс потянулась за леденцом на палочке.

— Знаешь что? Я ведь тоже беременна, уже двенадцать недель. — Анжелика придвинулась к ней настолько близко, насколько позволял ей огромный живот, и крепко обняла подругу. На глаза у нее навернулись слезы.

Грейс обняла ее в ответ. Она широко улыбнулась и помахала леденцом в воздухе.