Мгновения жизни - [51]

Когда они вечером лежали в постели, Эндрю сказал:

— Очень мило с твоей стороны было согласиться помочь с журналом. Леонард был удивлен, а я нет. Ты носишь защитную оболочку, а я первый разглядел под ней твою мягкую и добрую сущность.

Грейс мысленно улыбнулась: мальчишки всегда и во всем хотят быть первыми.

— Как ты думаешь, могут ли поступки управлять чувствами? — спросила она у него.

— Что ты имеешь в виду?

— Например, ты мил и заботлив, поэтому и ведешь себя мило, и всегда стараешься помочь. Но что, если в душе ты стерва и просто скрываешь это, стараясь поступать хорошо и делать только добро? Могут ли чувства сравняться с поступками, так чтобы в конце концов ты на самом деле стал милым и добрым?

— Любимая, уже поздно. — Он навалился на нее, поцеловал в шею, принялся ласкать грудь. Потом прошептал: — Наступило время показа шоу.

Шел дождь, мелкий и назойливый летний дождь, попав под который, можно было промокнуть и не заметить этого. Ной Блэкстафф открыл дверь на стук Грейс. Он выглядел так, словно жена застала его с любовницей: рубашка была застегнута не на те пуговицы, соломенные волосы торчали дыбом, в янтарных глазах застыло дикое выражение.

— У меня ничего не получается. Я умею разрушать репутацию людей, которых не знаю, а здесь совсем другое дело.

Грейс оставила свой зонтик на крыльце и вошла в дом.

— Я полагаю, ты имеешь в виду биографию. — Она достала из кармана пачку сигарет и выудила из нее две штуки.

— Возьми. — Она сунула сигарету ему в рот. — «Хорошо написанная жизнь встречается так же редко, как и хорошая прожитая». Это Томас Карлайл.

— Очень кстати; большое тебе спасибо.

Грейс ухмыльнулась и дала ему прикурить, потом закурила сама.

— Всегда пожалуйста. Как бы то ни было, ты не можешь не написать ее, об этом ты подумал? Бедным старик мертв. И, естественно, он будет являться тебе в ночных кошмарах до конца твоих дней. Твои сны будут полны неясного шепота и воспоминаний о совершенном предательстве, а все деньги, которые ты получишь за его картины, будут прокляты, но это ерунда — зато ты избавишься от дурацкой и надоедливой работы.

— Дело не в том, что она надоедливая и скучная. Все упирается в благопристойность и правду, и, как часто бывает, эти два понятия несовместимы. Как, спрашивается, могу я написать биографию деда, которая сделала бы честь и ему, и мне, пока Луиза еще жива? Мне пришлось бы писать о вещах, которые крайне оскорбительны для нее. Ты ведь наверняка слышала о Джейн Дейл. — С этими словами он двинулся в кухню.

— Нет.

— Он, старый черт, был бы только рад, если бы весь мир узнал о его любовных похождениях, но Луиза сделана из другого теста, ты же знаешь, насколько она скрытная.

Грейс пожала плечами.

— Могу себе представить.

— Именно. Но в их отношениях с дедом произошла резкая перемена, уж это мне известно. Между ними возникло взаимопонимание. В последние годы своего брака они стали очень близки. У меня так и стоит перед глазами картина, когда они вдвоем, рука об руку, прогуливаются по парку: он опирается на нее, и оба покачиваются, как тростинки на ветру или как дети, только что научившиеся ходить. Это был странный, но милый союз: он, художник, экстраверт, мужчина, который видел привидений и любил женщин, и она, такая отстраненная, не от мира сего, читающая длинные списки из прачечной, единственная женщина в мире ростом шесть футов, умевшая оставаться незаметной. Он полностью зависел от нее, следуя за ней подобно тени.

— Миссис Шилд утверждает, что в списке из прачечной можно почерпнуть много любопытного, особенно после того, как бедная Марджори обнаружила в нем пару женских бриджей цвета «брызги шампанского», занесенных в него вместе с рубашками ее собственного супруга. Тем не менее, почему бы тебе не попробовать поговорить об этом с Луизой? Может быть, она не станет так уж сильно возражать, и твои опасения окажутся напрасными? Большая часть того, о чем ты собираешься писать — по крайней мере то, что по-настоящему имеет значение, — дела давно минувших дней. Мне представляется, что Артур — один из тех людей, по поводу смерти которых не удивляются: «Как! Он умер?», а философски замечают: «Боже мой, а я и не знал, что он еще жив».

— Ладно, пришло время освежиться, — заявил Ной, наливая воду. — Сначала надо насыпать заварку, а только потом залить ее водой, причем кипящей. В этом и состоит секрет хорошего чая.

— Это всем известно. — Грейс поднялась с места и принесла мед, сняв баночку с полки над плитой. — По-моему, тебе все-таки стоит поговорить с ней.

Он улыбнулся ей:

— Конечно. И поэтому ты должна еще сильнее восхититься моими моральными принципами, которые не позволяют мне продать бабулю с потрохами… — Он оборвал себя на полуслове и уставился на нее. — В чем дело? Ты ведь понимаешь, что я шучу. Деньги, конечно, неплохие, но…

— Все нормально. Просто ты только что напомнил мне, почему я перестала заниматься фотографией.

— Собственно, я хотел спросить тебя, не сделаешь ли ты исключение.

— Нет.

— Мне пришло в голову, что стоит запечатлеть это поместье — дом, сады, все такое, — прежде чем оно будет продано, и одному Богу известно, что с ним станет. Если не считать старинных помещичьих имений, представляющих историческую ценность, осталось не так уж много домов, которые принадлежали бы одной семье на протяжении почти целой сотни лет. Мои прадедушка и прабабушка переехали сюда в 1903 году, и с тех пор здесь мало что изменилось. Прабабушка Лидия одной из первых в округе установила в доме центральное отопление, и оно работает до сих пор, — он шутливо содрогнулся, — временами. Я могу по-прежнему звонком вызвать прислугу из любой комнаты — естественно, никто не явится на мой зов, так что перемены все-таки присутствуют. Взгляни на штепсельные розетки, кухню, ванные комнаты… получится потрясающий документальный фильм или хотя бы альбом. Обрати внимание на эти обои… впрочем, если подумать, то лучше не стоит.