Мгла - [5]

– Мне уходить… сегодня?

– Ну, если у вас есть такое желание. А можете остаться еще на две недели, если хотите.

– Спасибо, – ответила Хюльда и тут же пожалела о том, что благодарит Магнуса. – Когда придет новый сотрудник, я передам ему дела, а пока продолжу заниматься ими.

– Как я говорил, они уже в ведении других коллег. Но вы… ну, вы могли бы поднять какое-нибудь старое нераскрытое дело. На ваше усмотрение.

На короткое мгновение ей захотелось встать и выйти, хлопнув дверью, чтоб никогда больше сюда не возвращаться. Но доставить подобное удовольствие Магнусу в ее планы не входило.

– Да, так я и поступлю. Значит, любой висяк?

– Ну конечно, любой. Чтоб не сидеть сложа руки.

Хюльда чувствовала, что Магнус ждет не дождется, когда она наконец покинет его кабинет, – его ждали более важные дела.

– Прекрасно. Постараюсь чем-нибудь себя занять, – холодно произнесла Хюльда, поднялась и вышла из кабинета, не сказав ни слова благодарности и не прощаясь.

V

Тяжелым шагом Хюльда направилась в свой кабинет. Она пережила настоящий шок – у нее было такое чувство, будто ее с позором уволили. Ничего подобного раньше она не испытывала. Словно все ее заслуги за годы службы не имели никакой ценности. Конечно, Хюльда понимала, что она отреагировала на ситуацию чересчур эмоционально, но избавиться от неприятных ощущений не могла.

Она села за стол и уставилась в экран компьютера – включить его сил у нее не было. Кабинет, который она до сего дня считала своим вторым домом, вдруг стал чужим, и мысль о том, чтобы провести в нем еще какое-то время, стала ей невыносима.

Чем бы ей заняться, чтобы отвлечься от грустных мыслей? Придется ловить Магнуса на слове и рыться в нераскрытых делах. Вообще-то, выбор был невелик – существовал лишь один висяк, который тут же пришел на ум Хюльде. Непосредственного отношения к расследованию того дела она не имела – была лишь сторонним наблюдателем. Но, может, оно и к лучшему – теперь ей представилась возможность взглянуть на это свежим взглядом.

Речь шла о смерти женщины при невыясненных обстоятельствах. Перспективы раскрытия этого дела были весьма туманны. Единственная надежда – это найти новые вещественные доказательства. А вдруг это шанс для Хюльды? Вступиться за погибшую было некому, и Хюльда могла бы взять на себя роль ее защитницы, пусть даже на короткое время. Ведь за две недели можно многое успеть. Надежд на то, что раскроет преступление, Хюльда не питала, но почему бы не попробовать? Она же в любом случае намерена ходить на работу каждый день, пока не прибудет этот «молодой и перспективный» и не выдворит ее из ее же кабинета. Может, ей стоит подать жалобу на этот произвол и потребовать разрешения доработать до конца года? Надо подумать. А сейчас она должна направить свою энергию в мирное русло.

В первую очередь она освежила в памяти подробности дела. Труп молодой женщины был обнаружен темным зимним утром в небольшой бухте среди скал на Ватнслейсюстрёнде[2]. С тех пор прошел год, и о деле стали постепенно забывать. Надо признать, что и по горячим следам тот случай особого интереса СМИ не вызвал. Об обнаружении трупа, разумеется, сообщили, как это обычно и делается, но потом внимание журналистов переключилось на другие события.

Хюльде было плевать на реакцию пишущей братии, но вот избавиться от ощущения, что ее коллега по имени Александер из уголовного розыска занимался расследованием спустя рукава, она не могла. Большого доверия она к нему никогда не испытывала – он не отличался ни особым усердием, ни прозорливостью. Хюльда считала, что Александер добился своего положения в отделе исключительно благодаря своему упрямству и связям. Разумеется, она заслуживала повышения гораздо больше его – ведь она была и сообразительнее, и основательнее, и опытнее. Но увы! Ее карьера зашла в тупик. Вот именно в такие минуты Хюльда испытывала горькое чувство оттого, что у нее нет полномочий отстранить от расследования человека, который явно не силен в профессиональном отношении, и взяться за дело самой.

Отсутствие должного рвения у Александера сразу же бросалось в глаза на заседаниях следственной группы – дело казалось ему малоинтересным, и он из кожи вон лез, чтобы убедить коллег, что речь идет всего лишь о несчастном случае, и ни о чем другом. Его отчет был написан чрезвычайно небрежно. В самых общих чертах там были приведены результаты вскрытия, а в конце говорилось о невозможности утверждать, что было совершено умышленное убийство, – типичная оговорка в подобных обстоятельствах. Естественным образом расследование не дало каких-либо значимых результатов, и дело было отложено в долгий ящик – ему на смену пришли новые, более «срочные» дела. Хюльду не покидала мысль, что все могло бы пойти иначе, будь погибшая исландкой. Если бы было давление со стороны общества, возможно, расследование поручили бы более опытному коллеге.

Погибшей было двадцать семь лет. Хюльда родила дочь, когда ей самой исполнилось двадцать семь.

Всего двадцать семь. Молодая женщина в самом расцвете. А теперь ее смерть – предмет расследования, на которое никто не хочет терять времени.