Мгла над миром. История вторая. Город опавших листьев - [14]

— Что-то ты темнишь, мой друг…

Чародей ничего не ответил.

— Ну, с моей каланчи так видится. Или тебе неинтересно, как со стороны выглядит? — Такани прищурился.

— Что уж там… Рассказывай, чем я тебе насолил.

— Не насолил, нет, — Такани погрозил ему мясистым пальцем. — Вот смотри сам. Слышал я, был в столице такой Ханнан, советник у князя Тедероса… Бес с тобой, я все годы считал тебя мертвым, а мало ли Ханнанов в Царстве? Этот Ханнан был богат, но не занимался торговлей. Этакий книжник: то ли звездочет, то ли хронист. Но, говорят, бесовски влиятельный был человек, потому как давал князю очень умные советы и держался на хорошем счету.

Чародей поймал на себе взгляд старика-слуги и отвернулся. Купец же продолжил:

— Одна беда: Ханнан-советник был умен во всем, кроме придворных интриг. И давал слишком хорошие советы. Влиятельный князь стал слишком влиятельным, чтобы оставаться при дворе: его обвинили в какой-то глупости, лишили титула и сослали в глушь, оставив земли тщеславному братцу. А советник… боги знают, куда он делся. Пропал. Исчез!

Торговец помахал рукой в воздухе, словно показывая, как испарился Ханнан-советник.

— Через полгода заявляешься ты. И можешь носить какое угодно рубище, да только непохоже, чтобы ты нищенствовал. По тебе видно — ты не торчал на солнце, красиво говоришь и проклятые маслины кладешь в рот так, что впору открывать школу для местных купчих. Что скажешь? — Такани наставил на чародея палец.

— Что ты в меру наблюдателен и у тебя богатая фантазия.

— Ладно-ладно, идем дальше… Приезжаешь ты ко мне, весь бедный и потрепанный. Одним богам ведомо, какого беса ты забыл в нашей дыре, но пусть. Через пару недель прибывает Кийяз, да еще с Искалеченными. И всем чего-то надо от города! Мой друг, Сакар — это паршивая, всеми забытая дыра. Он не исчезает с карт, потому что это перевалочный пункт для галер и караванов. Но он и не станет больше, потому что в Царстве полно лучших земель, и рынки будут где угодно, но только не здесь. А теперь скажи: какого беса вы здесь забыли? Маг ты или нет? Что происходит и кого, в конце концов, я приютил в своем доме?

Ханнан хотел уже открыть рот, но купец не дал ему вставить слова.

— И не надо мне рассказывать, что ты готов покинуть мой кров! Мне безразлично, что ты маг. Я, знаешь, изучал грамоту в обители и помню твоего наставника. Старый Амир никого не мучил. Я ненавижу вахуритов! Не знаю, кто кого пытал, но ненавижу! И за резню, и за то, что лезут в ложу торговцев, и пыжатся, пыжатся… И за то, что поучают, на какие праздники напиваться и какую девку лапать — тоже. Но будь я проклят! Если эти искалеченные ублюдки явятся в мой дом, я должен знать, что им говорить и как тебя отбрехивать!

Такани подался вперед, навалившись всей тушей на столик. В тусклом свете гаснущих ламп он казался устрашающим.

— И знаешь еще что? Помимо того, что я сидел с тобой за одной партой, я вижу: что-то происходит. Когда это произойдет… что бы это ни было… я хочу быть первым, кто об этом узнает. И мне не хочется тебя выпроваживать хотя бы из-за этого… Вот теперь можешь говорить. Я все сказал, — закончил он, откинувшись обратно.

— Трудность в том, что я немного могу рассказать, — проговорил Ханнан.

— Ну, так тебя и растак! Если боишься… ну наложи свои чары, чтобы я не проболтался, и дело с концом!

Ханнан рассмеялся, и ночной сад вторил ему шелестящим смешком.

— Я уже наложил Узы Молчания. Да, я не настолько глуп в таких делах, как кажется… Еще в первый день, на вас обоих. Попробуй ты проболтаться, уже бы знал об этом. Ну, и я тоже.

Он попытался найти что-то особенное во взглядах старика и купца, но не нашел. Все, как и полагается: удивление, легкая досада, кажется, даже понимание…

— Нет, дело не в этом, — заключил Ханнан. — Просто я сам не знаю всего.

— Расскажи, что знаешь!

— Попробую…

Сегодня определенно выдался день откровений. Ханнан гадал, радоваться ему или печалиться. Теперь-то все станет проще. Но лучше ли? В конечном счете, он не узнает, если не заговорит.

— Видишь ли, Сакар очень старый город, — медленно проговорил чародей. — Очень старый. Я знаю, что обитель, которая здесь была — одна из первых в Царстве. Еще я знаю, что Круг пытается вернуться в земли, где обители были потеряны. Кругу нужны новые люди, в том числе из южных земель. На случай, если Черный Азас решит раздавить недодавленное. Им нужно восстанавливать влияние…

— Им? — переспросил Захит. — Вы не состоите в Круге?

Ханнан умолк. Это было самое верное оружие против него — и против Верховного. Сможет ли он в случае бегства или предательства обеспечить молчание обоих?

Он колебался всего мгновение-другое.

— Нет. Все маги Царства переписаны, как бараны к пиршеству. Я же родом из города, где все чародеи погибли. Неотмеченный. Свободный. Верховный не мог такого упустить. Отсюда и история с князем: мы получили союзника при дворе, а он — мага, о котором никто не знает.

— Но чего хотят вахуриты? — вновь вопросил Такани. — Какого беса патриарх переезжает в эту глушь? Что всем понадобилось в нашей дыре: святошам, Кругу… может, сюда еще кто заявится?

— Я могу только гадать, — пожал плечами чародей. — Может, слухи, что Круг намерен вернуться, просочились за стены столичной обители. Может, они ищут меня или целый отряд магов, для того и Искалеченные. А может, решили устроить оплот: здесь, где годами не любили колдунов — чтобы отсюда покорять умы в других пределах. И тогда шахва нужны, чтобы подмять Совет Достойных… Может, дело в самой обители, одной из первых в Царстве. Не знаю. Честно.