Мезонин поэта - [8]
Да, ему не удалось явиться на Сенатскую. Но стихи Пушкина, его тень незримо присутствовали там, заставляя следствие раз за разом допытываться у арестованных о ссыльном поэте. И когда мы думаем о декабристах, мы вспоминаем не только чеканный слог послания в Сибирь, написанного позднее, уже в Москве, но и михайловский на полях рукописи рисунок виселицы с контурами пяти повешенных и оборванной строкой: «И я бы мог…»
Есть некий особый смысл в том, что Пушкин окончил «Бориса Годунова» осенью 1825-го, предшествовавшей восстанию декабристов. Есть некий особый смысл в этих грозных призывах: «Народ! народ! в Кремль! в царские палаты!» И есть некий особый смысл в том, что михайловские мужики, навеявшие Пушкину многие образы бессмертной драмы, спустя двенадцать лет бережно опустят его гроб в могилу.
Да, душою он был с восставшими и сказал о праве народа жить достойнее, чище за несколько месяцев до того, как российский трон закачался не под ночными ударами мятежных гвардейцев, а перед открытым выступлением общественной оппозиции.
Через восемь месяцев он покинет свой дом. Не вдохнет больше запах увядшей листвы на ступеньках веранды, не увидит петляющие в сугробах беличьи следы, не пойдет привычной дорогой к соседям в Тригорское и не услышит звенящий в саду девичий смех… Липовая аллея Керн, тенистая прохлада «дуба уединенного», волнистые пажити у Савкиной горки останутся без него. И долго еще будет светить ему в пути теплый огонек родного Михайловского, согревая в горестях и невзгодах последнего десятилетия.
Он вернется сюда скорбным для себя днем ранней весны 1836 года, когда привезет в Святые Горы гроб с телом матери. Минуя пустынные монастырские дворы, подымется по стертой каменной лестнице на вершину холма к стенам старинного собора. И закрепит за собой в тот день место на родовом кладбище. Предчувствие его, к несчастью, скоро сбудется. И здесь, «в глухой народной стороне», в скудной песчаной почве навечно упокоится его прах.
Вот почему — вечность Михайловского! И вот почему Михайловское неизменно притягивает нас мыслью и памятью.
…За Псковом пала одна из лошадей. Пришлось останавливаться в Острове. От мороза трещали стволы деревьев. Никита же, как встал на задок возка, припав головой к гробу, так и застыл. «Шкуру сдеру, ежели что», — напутствовал жандарм ямщиков. Земля была как камень. Жгли костры, чтобы хоть немного отогреть. Перед тем как опускать гроб в могилу, трижды качнули его по старинному псковскому обычаю в сторону отчего дома в Михайловском. Насыпали холмик. Поставили сосновый крест. Кто-то из дворовых сказал Александру Ивановичу Тургеневу: «Надпись бы сделать…» Тот ответил: «Пусть черной краской выведут одно слово «Пушкин», больше ничего не надобно…» Михайловская крестьянка принесла чашку с кутьей и поставила ее на край могилы. После панихиды Тургенев попросил Никиту Козлова набрать ему с могилы пригоршню земли. Плакали мужики, плакал Никита, плакал соборный колокол. Пушкин любил слушать его голос- и, бывало, сам, взобравшись на колокольню, устраивал такой трезвон, что настоятель в отчаянии затыкал уши. Теперь колокол печально ударил к ранней обедне. Монастырь зажил своей обычной жизнью…
Колокола эти висели тут вплоть до Великой Отечественной войны. Они значились в особом государственном списке реликвий страны, подлежащих вечному хранению.
Более тридцати лет собирал С. С. Гейченко по всей округе колокола, звоны которых наверняка бы мог слышать Пушкин. Их надо было подбирать не только по внешнему виду, но и по звучанию, комплектовать как музыкальный ансамбль. Удалось многое. Разыскали даже два подлинных святогорских «дисканта». Некоторые из найденных колоколов оказались глухие, с глубокими сквозными трещинами. Ученый-металлург профессор А. Ю. Поляков увез их к себе в Москву, сделал лабораторный анализ сплава, изготовил нужную присадку. Литейщики проделали тончайшую реставрационную работу. И вот утром 2 мая 1978 года колокола подняли на звонницу, надели на них хомуты, подвесили языки. Раздалась команда: «Дать большой голос!» — и ребята из студенческого отряда осторожно принялись раскачивать веревку двухтонного колокола-баса. Густой певучий звук поплыл в небе…
За год Пушкинские Горы посещает свыше миллиона человек. Хотя железная дорога в этих местах не проходит и ради упрочения заповедника, его охранной зоны никогда уже проходить не будет, люди сюда едут и едут. Да и как может быть иначе!
Мы приходим к Пушкину по зову сердца, приходим к другу и современнику, подтверждая тем самым вывод Белинского: «Пушкин принадлежит к вечно живущим и движущимся явлениям, не останавливающимся на той точке, на которой застала их смерть, но продолжающим развиваться в сознании общества…»
И вот еще почему — вечность Михайловского!
МЕЗОНИН ПОЭТА
Москва, Москва!.. Люблю тебя как сын.
Как русский, сильно, пламенно и нежно!
Люблю священный блеск твоих седин
И этот Кремль зубчатый, безмятежный…
М. Ю. Лермонтов
Осенью 1827 года в Москву через Покровскую заставу (ныне Абельмановскую) медленно втягивался пропыленный обоз: впереди — большая старомодная карета, тяжело поскрипывавшая рассохшимися осями по горбатому булыжнику мостовой, следом — несколько телег с дворней и домашним скарбом.
Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.Эссе о европейской церковной музыке в форме беседы Серапионовых братьев Теодора и Киприана.
Эссе о стране, отделённой Великой стеной, на сорок веков замкнутой от внешнего мира, где исповедуют другие религии, где были другие исторические традиции и другое мировоззрение. Взгляд на происходящее с той стороны стены, где иная культура и другой образ мышления. Отличаются ли системы ценностей Запада и Востока?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
Как известно история не знает сослагательного наклонения. Но все-таки, чтобы могло произойти, если бы жизнь Степана Разина сложилась по-иному? Поразмыслить над этим иногда бывает очень интересно и поучительно, ведь часто развитие всего мира зависит от случайности…
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.
Молодой московский прозаик Илья Митрофанов умеет точно и зримо передать жизнь в слове. Уже одно это — свидетельство его одаренности. Располагает к себе и знание жизни, способность не только наблюдать и изображать, но и размышлять над теми ее, подчас весьма нелегкими задачами, которые ставит она перед вступающим в самостоятельную рабочую жизнь героем. Молодой писатель по рождению южанин. Оттого, наверное, в повести его есть и свойственная южной прозе пластичность слова, и своеобразие разговора героев, и напряжение чувств.
Валерий Косихин — сибиряк. Судьбы земли, рек, людей, живущих здесь, святы для него. Мужское дело — осенняя путина. Тяжелое, изнуряющее. Но писатель не был бы писателем, если бы за внешними приметами поведения людей не видел их внутренней человеческой сути. Валерий Косихин показывает великую, животворную силу труда, преображающего людей, воскрешающего молодецкую удаль дедов и отцов, и осенние дождливые, пасмурные дни освещаются таким трудом. Повесть «Последний рейс» современна, она показывает, как молодые герои наших дней начинают осознавать ответственность за происходящее в стране. Пожелаем всего самого доброго Валерию Косихину на нелегком пути писателя. Владимир КРУПИН.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.