Мезонин поэта - [11]
Легко сказать: восстановить особняк в первоначальном виде. А каким он был тогда? Полностью ли обшит доской? Выступали на торцах бревна? Как выглядели крыльцо и дворик?.. И бились над деталировкой проекта реставрации специалисты, зондировали фундамент и перекрытия, закладывали в стены шурфы на исследование древесины… Месяцы, годы кропотливого подготовительного труда, о котором знают только они — директор Государственного литературного музея Н. Шахалова со своими коллегами, архитекторы В. Егоров и А. Михайловский, мастера-реставраторы В. Весельков, А. Казаков, Н. Ан. Шаг за шагом возрождался первозданный облик особняка. Высокой, как встарь, стала крыша мезонина, упростился рисунок наличников. Правую, позднюю пристройку с подъездом разобрали, а левую «утопили» от плоскости фасада вглубь, и теперь она не нарушает общего контура здания. Красивая ажурная ограда опоясала двор, в котором весной зацвела зелень, распустились цветочные клумбы.
Не меньшие сложности были связаны с восстановлением интерьера и убранства комнат. О них, увы, дошли весьма скудные, отрывочные сведения. А уж личных вещей, как известно, почти совсем не осталось. И все же тщательная научная разработка типологии обстановки и сбор буквально по крупицам подлинных предметов эпохи принесли свои плоды. Свершилось обычное музейное чудо: дом ожил, наполнился отзвуками и тенями минувшего.
Атмосфера дома, атмосфера жизни. Ее в первую очередь определяли книги. Книги и распахнувшийся в Москве не по годам развитому подростку волшебный мир театра, живописи, музыки. Семья Мещериновых, у которых они с бабушкой прозимовали, была одной из наиболее культурных и относительно передовых дворянских семей того времени. В доме имелась прекрасная библиотека, висели картины первоклассных художников, исполнялись на фортепиано произведения крупнейших композиторов. За обеденным столом и в гостиной мальчик слышал жаркие споры о политике, искусстве, литературе. Одну за другой снимал он с полки трепетными руками поэмы Пушкина.
Пушкин уехал только в мае, прожив в Москве около года, и столица была еще полна воспоминаний о нем. Истекала вторая зима после кровавых событий на Сенатской площади. Набирала силу реакция. Однако в Москве все же дышалось легче, чем в других городах николаевской империи. Недаром шеф жандармов Бенкендорф называл Москву «центром якобинства». Не утратила она тогда и значения национального культурного центра, которое приобрела в двенадцатом году.
Народной столицей, средоточием просвещения, с ее прославленным университетом, где некогда учились многие декабристы, театром, со сцены которого раздавались пылкие призывы к гуманности, и журналами, знакомившими читателей, несмотря на препоны цензуры, с прогрессивными течениями научной и философской мысли Запада — такою предстала Москва юному Лермонтову.
Из деревни он привез свою детскую тетрадь со стихами: «Разные сочинения принадлежат М. Л. 1827 года, 6-го ноября». Дата эта — рубеж, знаменующий начало новой, московской жизни. Далее содержание тетради резко меняется. Если на первых страницах ее переписаны стихотворения о греческих богах и героях, которые давал читать мальчику в Тарханах гувернер-француз, то после «6-го ноября» следуют «Бахчисарайский фонтан» Пушкина и «Шильонский узник» Байрона в переводе Жуковского.
С переездом на Поварскую, а затем на Молчановку круг юношеских знакомств и интересов Лермонтова расширился. Дом отца Арсеньевой Алексея Емельяновича Столыпина в Знаменском переулке близ Арбатских ворот считался одним из самых примечательных в тогдашней Москве: балы, маскарады, театральные представления сменяли там друг друга. Крепостной театр Столыпина пользовался заслуженной известностью; его актеры, приобретенные Александром I в казну и получившие свободу, положили впоследствии основание труппе Малого театра.
Художник М. Е. Меликов, который знавал юного поэта по Москве, пишет в своих воспоминаниях: «Помню, что когда впервые встретился я с Мишей Лермонтовым, его занимала лепка из красного воска: он вылепил, например, охотника с собакой и сцены сражений. Кроме того, маленький Лермонтов составил театр из марионеток, в котором принимал участие и я с Мещериновым; пьесы для этих представлений сочинял сам Лермонтов».
В квартире Столыпиных на Поварской всегда толпилась молодежь, привлеченная уроками танцев знаменитого тогда в Москве Иогеля. На детских балах у Столыпиных появлялся и застенчивый, несколько экзальтированный подросток со смуглым, тонким лицом и жгучими глазами, который сыпал колкими остротами, великолепно танцевал и стремительным мелким почерком исписывал стихами первый подвернувшийся клочок бумаги…
По приезде в Москву Лермонтов продолжал подготовку в Благородный пансион при Московском университете, о чем с ребяческой гордостью сообщал в письме к тетке, руководившей его занятиями в Тарханах, и проявлял при этом трогательную заботу об оставшихся в деревне товарищах. Готовил мальчика в пансион преподаватель этого привилегированного учебного заведения для дворянских детей А. Зиновьев, историк по специальности, разносторонне образованный публицист, выступавший в журналах со статьями по вопросам литературы и педагогики. Основную задачу воспитания он видел в том, чтобы пробудить в подростке нравственное чувство, научить его быть человеком и гражданином.
Летняя жизнь в старом доме, в поселке, кроме прочего, еще и тем счастливо отличается от городского быта, что вокруг — живая жизнь: травы и цветы, живность, что летает, порхает и ползает. И всем приюта хватает.
Хотелось бы найти и в Калаче-на-Дону местечко, где можно высказать без стеснения и страха всё, что накипело, да так, чтобы люди услышали.
На старом грейдере, что ведет к станице Клетской, возле хутора Салтынский, в голой степи на бугре, на развалинах молочной фермы, автор встретил странного человека…
В сборник вошли тексты Игоря Сида, посвященные многообразным и многоуровневым формам взаимодействия человека с географическим пространством, с территорией и ландшафтом: художественные эссе и публицистические очерки 1993–2017 гг., в том числе из авторской рубрики «Геопоэтика» в «Русском журнале», а также исследовательские статьи и некоторые интервью. Часть текстов снабжена иллюстрациями; отдельным разделом дан откомментированный фотоальбом, представляющий самые разные срезы геопоэтической проблематики. Поэт, эссеист, исследователь, путешественник Игорь Сид — знаковая фигура в области геопоэтики, инициатор в ней научного и прикладного направлений и модератор диалога между направлениями — литературно-художественным, прикладным (проективным), научным, а также между ними и геополитикой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Друзья отвезли рассказчика в Нормандию, в старинный город Онфлер, в гости к поэту и прозаику Грегуару Бренену, которого в Нормандии все зовут «Воробей» — по заглавию автобиографического романа.
Молодой московский прозаик Илья Митрофанов умеет точно и зримо передать жизнь в слове. Уже одно это — свидетельство его одаренности. Располагает к себе и знание жизни, способность не только наблюдать и изображать, но и размышлять над теми ее, подчас весьма нелегкими задачами, которые ставит она перед вступающим в самостоятельную рабочую жизнь героем. Молодой писатель по рождению южанин. Оттого, наверное, в повести его есть и свойственная южной прозе пластичность слова, и своеобразие разговора героев, и напряжение чувств.
В небольшом английском провинциальном городке во время празднования традиционного дня Гая Фокса убивают местного эсквайра. Как устанавливают прибывшие для расследования детективы из Скотленд-Ярда, преступление совершено подростками. Виновных арестовывают и предают суду. Итак, совершено еще одно из тех обыкновенных убийств, каких немало происходит ежедневно. Джулиан Саймонз далек от того, чтобы обличать действительность современной Англии. Его взгляд на жизнь характерен для нынешнего западного писателя.
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.