Межпланетные истории - [49]

– Ну как, годится для дыхания?

– Вполне. Многовато аргона, но он абсолютно безвреден для человека.

– А я что говорила! Ну, я иду…

– Погоди! – потребовал Хэм. – Сколько раз твоя поспешность доводила тебя до беды! – Он посмотрел на наружный термометр – девять градусов тепла, как поздней английской осенью. – Вот и объяснение этого вечного тумана, – заметил он. – Поверхность планеты тут всегда теплее воздуха.

Пат уже набросила на плечи куртку, и Хэм последовал ее примеру. Затем он повернул ручку двери переходного тамбура. Раздалось легкое шипение – это чуть более плотный воздух Урана ворвался в ракету, и Харборд с довольной улыбкой извлек из кармана трубку. Во время полета курить строжайше запрещалось, но теперь он мог позволить себе эту роскошь: воздуха вокруг было сколько угодно.

– Поглядывай в иллюминатор, – сказал ему Хэм. – И если нам понадобится помощь…

– Нам? – проворчал Харборд. – Твоей жены уже и след простыл.

Хэм, охнув, оглянулся. Наружная дверь тамбура была распахнута, и в проеме повис клок тумана, почти неподвижный в сонном воздухе Урана.

– Сумасшедшая!.. – Он быстро застегнул пояс, в двух кобурах которого покоились автоматический пистолет и ручной огнемет, затем сунул в карман какой-то сверток и нырнул в вечный туман.

Ему показалось, что он очутился внутри перевернутой чаши из тусклого серебра, наполненной зеленоватым сумрачным полусветом. Пат нигде не было видно.

– Пат! – позвал он и удивился тому, как глухо прозвучал его голос в холодном сыром воздухе.

Он закричал изо всех сил и выругался, почувствовав внезапное облегчение, когда из серой пелены донесся приглушенный ответ.

Несколько секунд спустя появилась Патриция, размахивавшая чем-то длинным и извилистым.

– Вот посмотри! – воскликнула она с торжеством. – Первый образчик уранианской растительности! Рыхлая структура, размножается почкованием и… Что случилось?

– Что?! Да ведь ты могла заблудиться! Как ты собиралась искать обратный путь?

– По компасу, – невозмутимо ответила она.

– Откуда ты знаешь, будет ли он работать? А может, мы находимся на самом магнитном полюсе Урана, если он у него есть.

Пат посмотрела на свое запястье.

– Да, кстати, компас и правда не действует. Стрелка вертится туда-сюда…

– Кроме того, ты выскочила без оружия! Такой глупости…

– Но Янг сообщил, что на Уране нет животных, ведь так? И… Погоди! Я знаю, что ты собираешься сказать – «в сорока пяти тысячах миль отсюда»…

Хэм смерил ее злобным взглядом.

– С этой минуты изволь подчиняться официальному приказу начальника экспедиции. Ты будешь выходить из ракеты только с кем-нибудь, причем вы будете связаны веревкой, – с этими словами он извлек из кармана толстый шелковый шнур и привязал один конец к ее поясу, а другой – к своему.

– Ну вот! Я чувствую себя щеночком на поводке, – пожаловалась Пат.

Хэм пропустил ее слова мимо ушей.

– Теперь мы можем заняться исследованием окрестностей, – сказал он.

В их распоряжении была подробная инструкция, которую Янг составил для будущих исследователей этого негостеприимного мира, где человека на каждом шагу подстерегают почти непреодолимые трудности.

К поясу Хэма была прикреплена катушка с тонкой стальной проволокой. Он защелкнул ее собачку на скобе, вделанной в корпус ракеты возле тамбура. Теперь они могли отойти от ракеты на тысячу футов, зная, что без труда найдут дорогу назад сквозь мглу. Это было единственное надежное средство связи на планете, где туман приглушал все звуки, а радио не работало. Проволока же служила не только путеводной нитью, но и средством сообщения с «Геей» – стоило дернуть за нее, в ракете звонил колокольчик.

Хэм помахал Харборду, попыхивавшему трубкой возле иллюминатора, и они двинулись вперед. Им предстояло обследовать поверхность Урана, сделав круг радиусом в тысячу футов и время от времени меняя местоположение ракеты.

– Колоссальная задача, тем более что у нас так мало времени! – заметил Хэм. – Пожалуй, Уран никогда не будет исследован по-настоящему. Во всяком случае пока экспедиции будут посылать только раз в сорок лет.

– То есть пока командовать этими экспедициями будут ревнители безопасности вроде тебя! – поправила Патриция. – Неужели ты не понимаешь, что мы будем описывать жалкие кружочки с тысячефутовым радиусом и самое главное, самое интересное, возможно, будет каждый раз оставаться за их пределами? Если бы мы исследовали таким способом Землю, сколько было бы у нас шансов обнаружить в таком кружочке городскую улицу, дом или даже человека?

– Ты абсолютно права, Пат, но что нам остается делать?

– Ну, мы могли бы отказаться от некоторых излишних предосторожностей и расширить обследуемую площадь.

– А вот этого мы не сделаем. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!

– О! – раздраженно воскликнула она, отворачиваясь. – Ты… ты… – ее голос затих в тумане, потому что она отбежала от него на полную длину шелкового шнура. Теперь они не видели друг друга, и только когда шнур туго натягивался, они вспоминали, что еще связаны.

Хэм медленно шел вперед, внимательно вглядываясь в безжизненные россыпи мелких камешков, между которыми иногда тускло поблескивали лужи конденсированной влаги. Изредка он перешагивал через извилистые плети растений, похожих на то, которое Пат бросила около ракеты. Безветренный Уран, по-видимому, не знал дождей, и влага здесь конденсировалась в холодном воздухе, потом испарялась от соприкосновения с более теплой почвой, и так без конца.