Межпланетные истории - [42]

Все тот же скрипучий голос произнес:

– Понял. Я разумное существо.

– Принято, – сказал все еще улыбавшийся Хэм. – А как правильно обращаться к тебе? Трудно беседовать, не зная имени своего собеседника. У тебя есть имя? Я – Хэм, она – Пэт, а ты?

– Я – это я, – проскрипел гриб.

– Вероятно, у них иной способ общения – если он есть, конечно, – заметила Пэт. – А для нашего удобства мы просто можем его как-то назвать. Оскар, например. Ты не возражаешь против этого имени? – обратилась она к существу возле стены.

– Я – Оскар, – согласилось оно.

– Очень хорошо, – проговорил Хэм. – А теперь, Оскар, скажи нам, кто же ты?

– Для вас я – человек, – с достоинством ответил гриб.

Его собеседники оторопело уставились на него.

– Но этого не может быть! – воскликнул Хэм.

– Человек – венец творения. Я – человек, – упрямо раздалось в ответ.

– Оскар хочет сказать, что он – высшее существо, – догадалась Пэт. – Я правильно поняла? – спросила она у серого морщинистого кома.

– Правильно, – согласился тот.

– Ничего себе! – схватился за голову Хэм. – Хотя, с другой стороны, надо быть сверхразумным, чтобы вот так запросто общаться с представителями чуждой цивилизации.

Вслух гриб никак не прореагировал на высказывание Хэма – лишь медленно прикрыл глаза пленкой, что вполне могло служить знаком одобрения.

Пэт рассмеялась и махнула рукой.

– Итак, идем дальше, – сказала она. – Как размножается твой народ, Оскар? – Не дождавшись ответа, она пояснила: – Вы производите себе подобных с помощью семян, делением, спорами, партеногенезом или как-нибудь еще? – Эти слова она использовала в своем коротком сообщении по биологии.

Казалось, Оскар понял, что пришельцы имеют в виду, потому что решительно произнес:

– Делением и спорами.

Внезапно совсем неподалеку раздался безумный хохот триопса. Увлеченные беседой с Оскаром, исследователи невольно вздрогнули от неожиданности и обернулись на звук. Прожектор Хэма успел высветить четырехногого хищника в тот момент, когда он вонзил чудовищные когти в одного из обитателей пещер. В следующее мгновение триопс со своей добычей растворился во тьме. Хэм выстрелил вдогонку, но, очевидно, промахнулся – иначе они услышали бы визг боли.

Без сомнения, этот эпизод видели и Оскар, и остальные норные жители, однако все продолжали оставаться неподвижными, словно ничего не произошло. Пэт возмущенно всплеснула руками и обратилась к Оскару:

– Неужели ты не понял, что одного из твоих соплеменников только что убили? – Пообщавшись с этим удивительным созданием, она уже испытывала симпатию к странным порождениям венерианской природы и была готова придти к ним на помощь.

– Я понял, – проскрипел в ответ гриб.

– И что? Никто из вас даже не спрятался! – не в силах преодолеть привычные для землян мерки поведения, воскликнула Пэт.

– Зачем? Мы их пища. Они нас едят, – едва ли не снисходительно проговорил Оскар.

Тем временем огромные серые грибы зашевелились и медленно поползли к зияющим черным отверстиям.

– Вы все-таки решили укрыться от триопсов? – догадалась Пэт.

– От триопсов? Нет. От холода, – услышала она разочаровавший ее ответ.

Когда последняя серая «голова» исчезла в своей пещере, Пэт провела рукой по глазам и, покачав головой, произнесла:

– Говорящие грибы! Это словно кадры из какого-то фантастического триллера, а мы, как это часто бывает во сне, не сидим в зрительном зале, а почему-то оказались на экране.

– К сожалению, это не фильм: послушай только, как беснуются триопсы! – Хэм потянул ее прочь от ледяного барьера. – Пора возвращаться к кораблю.

В привычной обстановке челнока – сытые и отдохнувшие – они наконец решили как-то оценить происшедшее.

– Бесспорно, мы столкнулись здесь с очень высоким уровнем интеллекта, который явно превосходит людской, – начала подводить итоги Пэт. – Но тебя ничего не поразило во время нашей беседы, кроме, конечно, самого факта появления говорящих грибов?

– Чудовищная способность к обработке информации, – не задумываясь, ответил Хэм. – Этот морщинистый гений принялся болтать с нами, свободно оперируя нашими же понятиями. Я уж не говорю о том, что он мгновенно усвоил язык. Оскар, пожалуй, может дать фору любым сверхсовременным компьютерным устройствам!

– Верно, – согласилась Пэт, – но я имела в виду другое. Ты заметил, что он ни разу ни о чем нас не спросил? Даже не удивился нашему появлению. Мы, как только оправились от изумления, сразу набросились на него с вопросами, верно? А он лишь отвечал нам!

– И ты можешь это как-то объяснить? – задал Хэм вопрос и тут же рассмеялся: уж очень удачно проиллюстрировал он высказывание жены.

– Или вот еще, – не отвечая ему, увлеченно продолжила Пэт. – Никто из них никак не прореагировал на гибель своего собрата: казалось, было бы естественным спрятаться, завопить или в конце концов напасть на агрессора. Так поступили бы разумные земные существа! У этих же напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, присущий любому животному организму.

– Значит, ты считаешь, что этот пупырчатый «мозг» не животного происхождения? – решил уточнить Хэм.

– Нет, он все-таки только гриб, и его интеллект я условно охарактеризовала бы как растительный. Видел ли ты когда-нибудь, чтобы ветка хлестнула тебя за то, что ты сорвал с нее листок? Так и здесь – патологическое непротивление злу. И, тем не менее, эти существа, обладающие недосягаемым для человека разумом, всего-навсего какая-то разновидность грибов. Они умеют передвигаться, пользуясь для этого ножками-корешками, а округлые выросты – ты их заметил? – вероятно, споровые мешочки: Оскар же говорил о размножении с помощью спор… – Она помолчала, а потом задумчиво добавила: – Знаешь, они мне напомнили те самые «газовые бомбы», которыми триопсы забросали нас в ущелье.