Международный терроризм и ЦРУ: Документы, свидетельства, факты - [51]

Отмена долгов помещикам и ростовщикам, эмансипация женщин, новый закон о браке, наконец, знаменитый декрет № 8 об аграрной реформе — все это, еще вчера казавшееся невероятным, стало обретать плоть и пробуждать к сознательной деятельности миллионы забитых и обездоленных.

С первых дней революции вчерашние хозяева Афганистана бросились бежать на восток, туда, где за «линией Дюранда», на территории Пакистана, живут пуштунские племена, отторгнутые англичанами от родины еще в прошлом веке. Прикрываясь лозунгом «борьбы за веру», контрреволюционеры стали забрасывать через границу небольшие банды, которые совершали нападения на отдельные деревни, убивали членов Народно — демократической партии Афганистана (НДПА), сельских учителей, активистов кооперативного движения, жестоко расправлялись со всеми сочувствующими новой власти.

Хотя диверсии и террористические акты в известной мере способствовали дестабилизации внутренней обстановки, в целом бандиты понимали, что без хорошо оборудованных лагерей и баз, щедрой помощи деньгами, оружием и инструкторами извне все их действия обречены на неминуемый провал.

Понимали это и империалистические круги, которые с первых же дней революции повели необъявленную войну против нового режима, используя внутреннюю реакцию в качестве своей козырной карты. Так, уже в апреле 1978 года вооруженные банды, собранные различными феодальными кланами, были провозглашены западной пропагандой «политическими организациями».

На состоявшейся в январе 1980 года в Пакистане сессии Организации исламская конференция (ОИК) афганская реакция была представлена так называемым «Объединенным фронтом освобождения Афганистана», составленным из шести партий и группировок, действующих на территории Пакистана. Все они являются крайне правыми националистическими организациями, и за их лозунгом «борьбы за веру» в действительности скрывается стремление крупной афганской буржуазии и феодально — помещичьих кругов к реставрации старых порядков и восстановлению утраченных позиций в Афганистане. Самую многочисленную и хорошо организованную группировку афганской контрреволюции «Хезбе ислами», или «исламскую партию Афганистана», возглавляет Гульбуддин Хикматьяр, до революции владевший огромными поместьями в провинции Кундуз. Политическая программа «Хезбе ислами» — свержение демократического прогрессивного режима в Афганистане — обставлена рядом требований традиционалистского плана, таких, как, например, обязательность ношения паранджи, раздельное обучение мальчиков и девочек, введение «национальной униформы» для служащих вместо одежды западного образца, запрещение спиртных напитков и азартных игр. «Борьба с вестернизацией» не мешает, однако, Г. Хикматьяру поддерживать тесные отношения с ЦРУ и израильской разведкой «Моссад».

Сайед Ахмад Гиляни, возглавляющий «национальный исламский фронт Афганистана», и Собхатулла Моджаддеди, лидер «национального фронта спасения Афганистана», имеют наследственный титул «пира» (религиозный подвижник) и так же, как Г. Хикматьяр, прикрывают религиозной фразеологией свою контрреволюционную программу.

Оба они происходят из некогда влиятельных феодальных кланов, владевших обширными сельскохозяйственными угодьями в различных районах Афганистана. К феодальным кругам принадлежит и главарь «Джамийате исламийе» («Исламское общество Афганистана») Бурхануддин Раббани.

До революции он владел поместьями в провинциях Кабул и Бадахшан и занимался оптовой продажей каракуля в Англию и США. Как и Г. Хикматьяр, Б. Раббани теснейшим образом связан с ЦРУ, от которого получает финансовую поддержку и инструкции.

Сразу же после апрельской революции в Кабуле появился известный специалист по Афганистану, агент ЦРУ Луи Дюпре, которому было поручено войти в контакт с афганскими контрреволюционерами. Миссия Луи Дюпре окончилась неудачей: в ноябре 1978 года он был выдворен из Афганистана и перебрался в Пакистан, где возглавил оперативную группу ЦРУ. Группа Луи Дюпре стала координирующим штабом вооруженных банд контрреволюционеров. Аналогичные функции на афгано-пакистанской границе, судя по всему, выполняют и другие сотрудники американских спецслужб, работающие под вывеской «Управления по борьбе с распространением наркотиков» и организации «Фонд Азии».

«Многие агенты ЦРУ, специалисты по организации подрывной деятельности в мусульманских странах, — писала в январе 1980 года афганская газета «Кабул нью таймс», — были посланы в государства, соседние с Афганистаном, после апрельской революции. Пакистанские правящие круги позволяют использовать территорию Пакистана для создания многочисленных подрывных центров, расположенных вдоль границы с ДРА».

С 1977 года главным резидентом ЦРУ в Исламабаде был Джон Рейган, а его заместителем — выдворенный еще в 1974 году из Афганистана американский «дипломат» Роберт Лессард. После апрельской революции на помощь Д. Рейгану и Р. Лессарду прибыли из Саудовской Аравии сотрудники ЦРУ Ли Робинсон, Роджерс Брок и Вэгон Дэвид, которые считаются специалистами по организации государственных переворотов и по подготовке диверсионных актов. Эти «тихие американцы» координировали свою работу с советником пакистанского президента по иностранным делам Ага Шахи и секретарем МИД Пакистана Навазом Шахи. Ага Шахи через своего брата Ага Халили, который был послом Пакистана в США, давно был связан с ЦРУ, а Наваз Шахи имел родственные связи с бывшей королевской семьей Афганистана.