Междуцарствие (рассказы) - [79]

Говорилось уже, что насчет программ не надо додумывать, пусть себе работают; можно, конечно, с ними бороться, демонстрируя что ли себе свои способности не поддаваться гипнозу. Разумеется, вы в состоянии их победить, но это что-то вроде победы над таблеткой аспирина благодаря искусственно вызванной рвоте.

Вначале кай вызывает ощущение некоторой оторопи, которое можно принять за наркоз или свободу. И не то это, и не другое, просто вы ускользнули от стремного момента, а они всегда будут, пока вы не вошли в волну.

Это вторая часть книги. Поскольку представленные в первой части сведения достаточную самооборону обеспечивают, теперь черед времяпрепровождениям.

Мы, муто, времяпрепровождениями не обделены, это даже наш предмет экспорта. Хотя бы уже и обычные привычки, которые надо только немножко вывесить на воздух, чтобы они стали времяпрепровождениями: что делаешь, проснувшись; зачем разгуливаешь, умывшись, по квартире; какое чувство имеешь при перепаде от минус десяти накануне к плюс четырем нынче; привычка в трамвае сесть именно так, как садишься - если свободно; связать состояние облачности с тем, какую мысль подумать, допивая кофе перед выходом из дома. Или уже частные привычки, вроде почесать в привычном месте спину, привычно вывернув руку и привычно негодуя, что подлежащее почесу место недостижимо; все это, понятно, еще и сообщает что-то нам о нас, зато как приятно зависаешь в этом привычном выверте руки, приняв организмом вид объемного зевающего иероглифа.

Но скажем и о разных способах отключения себя от яви: не говоря о веществах, есть схожие с приводимыми здесь программами, программы производящие кайф: типа малинового цвета с золотой пудрой поверх, густо-синего с тонкими восьмиконечными звездочками; темно-коричневые с зеленой линией, словно бы стебельком травы, сверх. Все это так, но заниматься сей темой не охота; какая разница, кто на чем тащится - какая, по сути дела, разница между любителем химии и дамой, воодушевленной балетом "Ангара". То есть, разница именно что есть - первый не будет рассуждать о высоком характере постигшего его экстаза. Поэтому, собственно, никакого заострения на высоких чувствах тут не будет: их ведь так просто вызвать такими штучками: желтой с красной точкой посередке, прозрачной с серебряной блесткой внутри, горячими с горчинкой. Пусть уж мясо остается мясом.

Несомненно, что само это стремление, эта слабость, эта страсть к отключке сообщает нам нечто о нас, то есть - о нас в качестве людей, а не муто. Странно, но все человеческие времяпрепровождения так или иначе, но ориентированы на достижение отключки: полной, частичной, мягкой, глубокой. Кайф оккупирует организм, настаивая на том, что даже педантичнейшие педанты, рациональнейшие рационалисты, верующие и трезвенники хотят лишь устроить жизнь такой надежной, чтобы уверенно на нее откинуться и, скрестив млеющие пальчики на груди, поплыть.

В этом, что ни говори, какая-то загадочная загадка: зачем же человеку так напрягаться, стараться стать каким-то там индивидуумом - с тем, чтобы стать лишь сосудом кайфа? Ангелы, верно, изумляются и крутят пальцами у висков.

Впрочем, ангелы. Что-то их в последнее время не видно. Поступают сведения об экстраординарном, но про ангелов - ни слова. И, по своему опыту: иной раз что-то и пролетит, но ангела никогда не видел. Даже не представляю, что они такое: какой величины, размером со снетков из Чудского озера или с само озеро? В компаниях в момент тишины говорят уже не "ангел пролетел", а "мент родился", что же - покинули они нас все? А ведь раньше, на какую картину ни взглянешь, гроздьями - и похожие, но разные.

Что такое ангел? Белое светящееся существо, почему светящееся, отчего спархивающее к нам? А ведь тогда вечерами было темно, глаза к темноте прирабатывались. Так что, может быть, они тихо светятся и посейчас, нам лишь, с электричеством, не разглядеть. То же и голоса: тут шумно теперь, им к нам не пробиться. Да и подумаешь, будто передача за чьей-то стенкой, а не ангел говорит.

Нет, если бы они здесь были, мы бы их чувствовали. Нет их. Мы, наверное, всем совокупным человечеством прошагали мимо места, где они обитают, как мимо полянки, на которой растет земляника. То есть, материалистически, планида наша миновала ту область космоса, где ангелы водятся.

Любое времяпрепровождение занимает полтора часа хорошего хронологического времени с возможным, но необязательным перерывом внутри. Отчего именно столько - понять трудно, но связано это скорее с антропологическими особенностями человеческого существа, нежели с закономерностями космического плана. Есть в полутора часах некая изощренная завершенность: пришел, полтора часа, ушел. Нельзя сказать, что этот прямоугольный, вытянутый, сглаженный с углов кусок времени имел бы своей причиной два спаренных академических часа: в основе здесь неминуемо что-то очень древнее и архаичное - так пара ослиных задниц определила ширину колеи, а, значит, и ворот, подворотен, улиц, следовательно - зданий, машин, да и вообще все материальные соотношения в цивилизации и характер отношений между человеческим телом и окружающей действительностью.