Между прошлым и будущим - [12]

– Он предложил мне стать компаньонкой у его двоюродной бабушки. Она лежала в больнице, а теперь возвращается домой, но мистер Бофейн не хочет, чтобы она целыми днями оставалась лишь в компании сиделки. Она живет на Эдисто.

Мама вся превратилась в слух.

– Что-то я не припомню никаких Бофейнов на острове.

Элеонор покачала головой.

– Речь идет о сестре его бабушки. Ее фамилия Жарка.

По глазам матери я поняла, что имя было ей знакомо.

– Хелена и Бернадетт?

– Да. Они жили в большом белом доме у бухты Стимбоут. У них всегда были лучшие украшения и сладости на Хеллоуин.

Я откинулась на спинку кресла, вспоминая двух пожилых леди в старомодных нарядах, от которых исходил запах нафталина, столь же навязчивый, как и воспоминания об их родине. Мать затрясла головой, встала и выдернула газету из стопки, лежащей на стремянке. Она пролистала несколько страниц, нашла нужный заголовок и положила ее на стол перед Элеонор.

– Речь идет об этих Хелене и Бернадетт Жарка? – спросила она, указывая пальцем на статью.

Элеонор склонилась над газетой, и по мере того как она читала, звенящая пульсирующая знергия, исходившая от нее с того момента, как она вернулась, постепенно затухала, как умирающий светлячок.

– Но тут всего лишь сказано, что Бернадетт умерла естественной смертью.

– Все еще ведется следствие, – указала мать.

– Пожалуй, нет ничего противоестественного в том, что пожилой человек умирает в своем доме, правда?

– Возможно, но им так и не удалось выяснить, почему Хелена, когда ее обнаружили, тоже была на грани смерти. Все это выглядит весьма странно.

Элеонор затрясла головой, в ее движении явственно читалось отчаяние.

– Мистер Бофейн объяснил, что после смерти Бернадетт Хелена перестала есть, не представляя, как будет жить без сестры. Но сейчас ей гораздо лучше. Она возвращается домой на Эдисто, чтобы окончательно восстановить силы.

Я снова услышала нотки отчаяния в ее голосе, словно крик маленького зверька, угодившего в западню. «Добро пожаловать в мой мир», – подумала я. Но поющая энергия снова вернулась, и я подумала: а что же такого в этой работе, что вызывает у сестры такой энтузиазм?

Тем временем мама продолжала:

– На прошлой неделе я встретила нашу прежнюю соседку с Эдисто, миссис Рид. Я ее уже сто лет не видела, а тут случайно наткнулась на нее на распродаже в этом огромном магазине тканей на Сэм-Риттенберг-бульвар. Она и рассказала мне о несчастной мисс Бернадетт и о том, что люди болтают на этот счет. Очень странно, что не было официального сообщения о похоронах. Ходит еще много слухов, но не вижу необходимости повторять их. – Она тряхнула головой. – Совершенно ясно одно: в этой семейке творится что-то подозрительное, и мне вовсе не нравится то, что тебе придется проводить время в этом огромном доме наедине с этой старухой. И потом, ты же знаешь, ты нужна нам здесь. Ты нужна Еве. Особенно сейчас.

Мать метнула на меня взгляд, и я уже знала, что она собирается сказать. До этого утра это было моей тайной, а сегодня мама застала меня, когда я после завтрака выбрасывала кое-что в корзину для мусора, но я вовсе не была уверена, хочу ли я делиться этим с сестрой. Элеонор тоже посмотрела на меня, в ее взгляде читалось недоумение.

– Я сама буду выбирать график работы, к тому же он предоставит мне машину, поэтому я смогу быстро добираться на остров и обратно. И у них в доме есть рояль. Мне разрешили играть на нем…

Она внезапно прервала фразу, словно только сейчас расслышала, что сказала мама.

– Что ты имеешь в виду, говоря «особенно сейчас»?

На лице матери засияла торжествующая улыбка.

– Ева беременна. У них с Гленом будет ребенок.

Кровь отлила от лица сестры столь стремительно, что я подумала, будто она вот-вот потеряет сознание. Я отвернулась, не в силах видеть ее боль. Несмотря на прошлое, лежащее между нами, словно заросший сорняками сад, она все еще была моей сестрой.

Она через силу заставила себя улыбнуться, но уголки губ были словно парализованы.

– Поздравляю, – сказала она, наклоняясь ко мне и целуя в щеку, чем немало удивила нас с матерью. Но губы ее были ледяными, и, прежде чем Элеонор отстранилась, мне показалось, что ее бьет дрожь.

Мама заговорила снова:

– Ей придется посещать множество врачей. Ты же знаешь, что Глен с утра до ночи занят на работе, а я не могу водить машину из-за артрита. Поэтому ты – единственная, кто может возить ее по врачам.

Элеонор вскочила и принялась собирать тарелки, в том числе и чистые, которые она поставила на стол на тот случай, если появится Глен. Я знала, что она наполнит его тарелку едой и поставит в микроволновку, когда он появится. Когда-то в юности мне хотелось быть такой же, как она – сильной и уверенной в себе. Такой же бесстрашной. Но та Элли осталась в прошлом. Я выбросила ее из своей жизни в тот самый день, когда упала с дерева, а придя в себя, обнаружила, что мое тело мне неподвластно. С тех пор моя ненависть была направлена на одного-единственного человека, которого я винила в случившемся и который, я знала, никогда не ответит мне тем же. Я же все время давала ей понять, что она должна делать все, чтобы заслужить мое прощение.