Между панк-роком и смертью - [15]

Так мы ехали минут двадцать, а потом он велел съехать с шоссе. Я решил, что он выведет меня на пустошь и застрелит. Но он заставил меня подъехать к какому-то обшарпанному многоквартирному комплексу и припарковаться. «Не смей, мать твою, шевелиться. Я зайду туда на минуту. Если двинешься с места, клянусь богом, я вышибу тебе мозги».

«Я никуда не уеду».

Он ткнул меня в щеку пистолетом. «Я буду тебя видеть. И я за тобой слежу. Так что, если попытаешься свалить, я тебя пристрелю».

«Я понял, мужик», – ответил я.

Он подвинулся в сторону, по-прежнему целясь в меня, чтобы я на него не смотрел. Как только он вылез из пикапа, я ударил по газам так, что шины завизжали. Меня даже не волновало, стрелял ли он в пикап. Я находился в режиме выживания и понимал только то, что к моей голове больше не приставлен пистолет.

Сердце бешено колотилось, а я мчался прямо домой, и это была самая лучшая поездка в моей жизни – я был так рад, что выбрался оттуда живым. Я прокручивал случившееся в голове и пытался понять, не совершил ли я ошибку, но не было ни одного момента, когда я мог бы что-то сделать по-другому. Я даже не заметил, как этот парень подошел к машине. Вернувшись домой, я рассказал обо всём отцу и сестрам, а потом сам испугался: когда я говорил об этом, всё казалось более реальным. После этого я старался осознаннее относиться к тому, что я делаю и куда иду, чтобы больше не попадать в такие ситуации.

Мне нужны были деньги на бензин, поэтому я устроился на выходные в «Пицца Хат». Когда я пришел первый раз, я думал, меня будут учить готовить пиццу. Не-а, мне пришлось работать в доставке. С большими расходами на бензин мне едва удавалось что-то заработать. Первые несколько доставок прошли хорошо, а потом мне дали заказ в неблагополучном районе Фонтаны. Я старался держаться подальше от сомнительных мест, но у пиццы были свои планы. Я вошел в многоквартирный дом, и там на меня напали семеро парней с ножами: они хотели забрать пиццу. Если бы я начал возникать, они бы точно меня зарезали и даже глазом не моргнули. Я отдал им пиццу, вернулся в машину, приехал в «Пицца Хат» и уволился.

Еще я уволился из музыкального магазина. Жалованье было паршивое, а начальник, помешанный на Микки-Маусе, казалось, с каждым днем всё больше сходит с ума. Как только я узнал, что мне осталось отработать две недели, я как ошпаренный стал воровать диски и хватал всё, что мне понравилось. После этого я чувствовал себя ужасно. Джим, мой лучший друг в этом магазине, тоже воровал диски. Я сказал Джиму, что надеюсь, что нас не поймают, но в любом случае по карме нам должно было вернуться много нехорошего.

У меня был большой ящик с компакт-дисками, их там было сотни три – те, что я украл, и те, которые я покупал на свои деньги еще в старших классах. Вскоре после того, как я ушел из магазина, я положил этот ящик на крышку, которая закрывала грузовую зону машины, и забыл его там. И так и поехал, а значит, потерял не только украденные диски, но и диски из своей личной коллекции. Такова карма: всё проходит полный круг, хотя и не всегда так же быстро.

Я стал устраиваться на странные временные подработки в специальном агентстве. Они давали мне только адрес: я никогда точно не знал, что там за работа, пока туда не приезжал. Скажем, я приходил на склад и слышал: «О’кей, разгрузи эти два грузовика». Вот как компании искали постоянных сотрудников: им нужны были голодные парни, которые бы разгружали эти грузовики как заведенные. Я довольно крепкий для своего размера, но я не огромный качок, поэтому таскать коробки было тяжело. Я надрывался по восемь часов подряд. Но было круто: благодаря этой работе у меня оставались деньги на диски и барабанные палочки.

Мечты не работают, пока ты сам не работаешь.

Иногда я выходил в ночную смену и работал с двух ночи до десяти утра. При таком графике по выходным я не мог спать по ночам. Как-то в выходной я сказал папе: «Я ухожу вечером, и меня не будет всю ночь».

К моему удивлению, он ответил: «Знаешь что? Ты молод – иди гуляй. Когда-то я тоже гулял всю ночь и веселился – иногда я не спал по два дня». У него были моменты, когда он спокойно воспринимал то, что я делаю: думаю, отчасти из-за того, что я становился старше, а отчасти потому, что он видел, как я тружусь, и уважал это.

После того как он это сказал, я стал развлекаться чаще. Для жизни нет никакой инструкции: во всём нужно разбираться самому. Прошло четыре года с тех пор, как умерла мама, и я ощутил готовность исследовать мир. Я знакомился с людьми и валял дурака. Иногда мы с друзьями просто садились в машину и катались по городу. Иногда мы оказывались на ночных уличных гонках.

В Фонтане такие гонки всегда были опасными – проводили их обычные ребята, которые не сильно заботились о безопасности. Иногда кого-то сбивали, иногда кого-то подстреливали. Обычно гонщики соревновались за документы на машину, то есть, по сути, за саму машину, но иногда проигравший говорил: «Пошел ты, я не отдам тебе документы!» – и люди дрались или доставали пушки.

Однажды вечером мы с Джимом поехали в Ньюпорт-Бич. Имея автомобиль, можно было добраться до Тихого океана. Когда я был маленьким, я всё время уговаривал папу отвезти меня на пляж. Иногда он меня возил, но, будь моя воля, я бы занимался бодибордингом и серфингом каждые выходные.