Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства - [17]
И смуты-усобицы, потрясшие Ростовско-Суздальскую землю по смерти Всеволода (1212 г.), не разбили ее единства, не сломили «великого княжения Владимирского». Соперничество двух Всеволодовичей, Константина и Юрия, закончилось после непрочных договоров 1212 и 1213 гг. компромиссом 1217 г.: «И сяде Костянтин в Володимере на столе, а Юрт Суждали, и бысть радость велика в земли Суждалъстей, а дьявол един плакашеся своея погибели»68. В Суздальщине создалось положение, напоминающее соправительство старших Ярославичей в Киевской Руси69. Как при первом соглашении (1212—1213 гг.), когда старейшинство осталось за Юрием, так и после 1217 г., когда оно перешло к Константину, положение младших князей определяется «порядом» двух старших. Так, Юрий вывел в 1213 г. Владимира Всеволодовича из Москвы и послал его в «Русский Переяславль, на отчину свою», а когда он вернулся из половецкого плена в Суздальщину к братьям, они «даша ему Стародуб и ину властьцу»70. Юрий, утвердившись на великом княжении после смерти Константина, крепко держит старейшинство над младшими князьями, посылает в походы братьев, сыновей и племянников. В 1229 г. «Ярослав усумнеся брата своего Юргя, слушая некыих лести, и отлучи от Юргя Константиновичи три, Василька, Всеволода, Володимера, и мысляшет противитися Юрью, брату своему, но Бог не попусти лиху быти, благоразумный князь Юрги призва их на снем в Суздаль, и исправивше все нелюбье межю собою, и поклонишася Юрею вси, имуще его отцем себе и господином»71.
Сильны еще общие интересы Ростовско-Суздальской земли; кругозор суздальской политики еще слишком широк, и ее напряженность слишком значительна, чтобы во внутреннем строе земли могли получить перевес тенденции к вотчинному дроблению княжого владения. Крепнет связь владимирского великого княжения с Новгородом в энергичной деятельности князя Ярослава Всеволодовича. Ярослав еще при отце был опорой суздальского влияния вне ее пределов – в южном Переяславле, в Рязани. С 1215 г. он появляется на новгородском горизонте в двойственной, с точки зрения новгородцев, роли: крутого борца за силу княжеской власти против роста новгородской вольности и крупного деятеля в борьбе с западными врагами и в покорении финских племен. Для суздальского князя тут, очевидно, никакой двойственности не было: он вел свою, не новгородскую, политику. Эту новгородскую деятельность Ярослава нет основания рассматривать как его личное, «опричное» дело. За ним стоят великий князь Юрий и вся братья, суздальские князья. По временам, хоть и неудачно, его сменяет на новгородском столе Всеволод Юрьевич (1221, 1224 гг.); великий князь Юрий посылает в Новгород то сына, то, по просьбе новгородцев, Ярослава72, то дает им шурина своего Михаила Черниговского, взяв с них окуп в 1224 г. Суздальские полки ходят на выручку новгородцев и псковичей против немцев и Литвы, на чудь, емь и корелу. Новгородцы и псковичи дорожили этой помощью, но тяготились самостоятельностью княжеской политики на западной границе, так как Ярослав не всегда считался с их местными условиями и интересами73.
А на востоке Юрий с братьями и племянниками ведет борьбу против мордвы, которая в эту пору проявила значительную, не только оборонительную, но и наступательную энергию, и с камскими булгарами74; для этой борьбы создан им новый опорный пункт в Нижнем Новгороде. Не забыты и другие традиции суздальской политики: Юрий поддерживает зависимость от Суздальщины южного Переяславля75, усиливает свое влияние в Черниговщине, пользуясь родством своим с князем Михаилом Всеволодовичем76. Рязанских князей, плененных Всеволодом Юрьевичем, Юрий отпустил в их отчину, а после злодейского избиения шести князей Глебом и Константином Владимировичами помог Ингварю Игоревичу одолеть братоубийц и утвердиться на рязанском княжении.
Суздальская политика и при Юрии идет по следам Всеволода Юрьевича. Внутренние смуты и многокняжие расшатывают единство Суздальщины, но оно далеко еще не разрушено. С другой стороны, по данным наших источников нельзя установить – для времени до татарского нашествия – какие-либо примеры выделения частей Ростовско-Суздальской земли в вотчинное, опричное владение отдельных князей. В смене княжеских поколений, конечно, намечаются, как бывало и в Киевской Руси, вотчинные связи и притязания отдельных княжеских линий на определенные города и волости, но нет еще фактов вотчинного распада обширной Ростовско-Суздальской земли. История междукняжеских отношений на Русском Северо-Востоке представляет принципиальный интерес только с кончины Всеволода Юрьевича (1212 г.). До этого момента нет и повода ставить вопрос об образовании каких-либо «вотчинных княжений» в Суздальщине.
Планы и распоряжения Всеволода о будущей судьбе его владений известны нам только по таким рассказам современников-летописцев, которые носят явные следы пережитых по смерти Всеволода смут и проникнуты определенными книжническими тенденциями.
