Она меня тоже узнала. И даже исполнила нечто вроде книксена.
– Вяземская Наталья Викторовна.
– Мне кажется, Наталья Викторовна, такой красивой девушке гулять ночью – плохая идея.
– Ну, Иван Никитич, по большому счету мне ничего не угрожало – она показала мне дамский браунинг, что держала в руке, а теперь положила обратно в ридикюль.
– Тем не менее, я прошу разрешить проводить вас до дома. Я не знал что вы в безопасности, и честно спасал.
– Извольте.
И мы быстро пошли в сторону Пигаль. Спустя некоторое время заговорили.
– Вы позволите? – она взяла меня под левый локоть.
– Конечно, до завтра эта рука у меня абсолютно свободна.
Отошли уже порядочно, и слегка замедлились.
– А где ваш кавалер, тот, похожий на крысу?
– Анри вовсе не похож на крысу!
– А как вы поняли, что я говорю про Анри?
– Кольцов! Вы дурно воспитаны!
– Ни в коем случае! Просто вы ночью идете по улице одна. Нет ему прощения.
Мы прошли еще несколько минут молча.
– Я с ним рассталась. Вот как ушли из «Тетушки» …
– Зря ушли, нужно было там расставаться. После вашего ухода я пел грустные песни. Вместе у нас вышло бы очень душевно.
– Вы сами сочиняете? Такие песни удивительные…
– Да нет, после эвакуации из Крыма, я много странствовал, пока не оказался в Париже. Всяких песен наслушался.
– Я слышала, вы долго жили в Африке?
Опа! Это она мной интересовалась? Кто это ей про меня рассказывал? Хотя … художники народ болтливый. Может и вправду услышала.
– Да, я там охотился на алмазы.
– Судя по тому, что вы поете в кафе, не очень успешно?
– Это как посмотреть. Во первых я спасся от вероломных термитов. Вы знаете термитов? И не узнавайте. Это такие муравьи, размером – от большой пчелы до мелкого хомяка. Но их много, и я единственный в мире кто пережил их нападение. Ужасно жестокие и свирепые.
– Вы меня уже заинтриговали, рассказывайте.
– Все просто. Они действуют по одной схеме. Сначала появляется небольшой муравей-разведчик. Бросается на вас, и кусает. Это яд подчинения. Он потом тебя направляет туда, куда ему нужно. А там уже раздается нечеловеческий вой. Это спариваются термиты и термитки. Делают это с такой скоростью, что от их трения друг о друга и раздается этот леденящий душу звук. Напрочь лишая вас воли. И вы падаете бездыханным. А эти – заканчивают спаривание, бросаются на вас и откладывают в ваше тело личинки. Которые вас и съедают. А на месте вашего тела вырастает гигантская гора отходов их жизнедеятельности, которую так и называют – термит. Там вся саванна в таких памятниках. Я единственный, кто через них прорвался.
– Ну же! Как вам это удалось?
– Не буду скромничать. Я оказался быстрее. Когда он бросился на меня, я схватил его в полете, и съел!
– Съел!!!???
– Вот! Оказалось, что муравей-разведчик по вкусу как лимон, и содержит допинг, придающий силы и увеличивающий скорость. Я через месяц буду делать об этом доклад на заседании Британского Географического Общества. Неподалеку от места нашей схватки была пустыня Намиб. Туда я и убежал, увлекая за собой всю эту кровожадную толпу. А там они все на раскаленном песке изжарились. Когда я выбирался обратно, это оказалось очень к месту. Есть было нечего, а жареный термит – это почти что минога. Вкусно, питательно, и без костей. Набрал мешок, и так и вышел к людям.
Мы давно прошли Пигаль, вокзал Сен-Лазер, пересекли Елисейский поля, и приближались к её дому на бульваре Мейо, рядом с Булонским лесом. Я был готов гнать пургу и ушкуйничать как угодно. Девчонка за пару часов пережила разрыв с парнем, попытку изнасилования, и уже решилась использовать огнестрел на поражение. Я не верю, что это прошло незаметно для психики. Какой бы парижанкой она не выглядела. Так что трещал не останавливаясь.
– Но главное, Наташа, не это!
– Боже мой!
– Да. Я так разогнался в пустыне, что добежал до оазиса. А это оказалось жилище последнего Атланта на земле. Он уже умирал. Три тыщи лет все же прожил. Он увидел меня, обрадовался. Потому что не мог унести в могилу тайну сокровищ Атлантиды. Это оказалось там, не очень далеко. Так что я здесь готовлю экспедицию. Составлен отличный план. У вас, Наташа, в нем ключевая роль.
– Это какая же?
– Вы должны мне сказать – Кольцов, действуй! И я сразу поеду и привезу золото в цивилизацию.
– Ну нет, Иван. Лишить Париж такого певца? Нет, нет и нет.
– Наташа! Мы с вами купим какую-нибудь французскую провинцию. Скажите хотя бы – Кольцов, отличный план! Я попою еще немного и приступлю. Если вам не нравится Бретань, черт с ним, возьмем Провансом. А на остатки будем жить.
– Мы пришли, Ваня.
– Вы пригласите меня на чашечку чая?
– Конечно нет!
– Да ладно, Наташ, если нет чая, то можно и кофе, а если кофе кончился, коньяк тоже сойдет.
– Не стоит, Иван Никитич. Как мне кажется, вас каждый вечер провожает какая-нибудь поклонница. О которой вы забываете мгновенно.
Она достала из ридикюля блокнот и написала несколько слов.
– Вот мой телефон. Позвоните как-нибудь. Сходим, погуляем. Хотя… можете порвать этот листок, как, наверное, делаете постоянно.
Я расстроился. И сказал прямо:
– Наташа! Ну почему такая замечательная девушка как вы, не воспринимает меня всерьёз?
