Между двух миров - [157]

— Это уже древняя история, можешь сдать ее в архив.

— Не легко забыть свое унижение.

— А ты скажи себе, что Этторе — опытный покоритель сердец и сумел вскружить тебе голову.

— Нет, это не все. Мне хотелось играть роль, выделяться. Но люди там мне не понравились, и вообще мне там не понравилось.

— А где ты думаешь, тебе понравилось бы?

— Мне кажется, что лучшего места, чем Жуан, я никогда не видела.

— Это просто замечательно! И у меня такое же чувство. И нас ждет там чудесный домик. Только имей в виду — тебе не раз придется слышать, что я этот дом построил для Мари де Брюин.

— Ланни, я обещаю тебе никогда не ревновать к ней.

IV

Они ехали вдоль Кентского побережья, мимо целого ряда маленьких приморских курортов. По дороге им попалась деревенская харчевня с расставленными на открытом воздухе столиками, — они уселись в укромном местечке и заказали холодной баранины и пива — весьма пролетарская трапеза, после икры и шампанского, которыми Ланни лакомился сегодня на рассвете. Позавтракав, они поехали дальше и вскоре достигли Дуврского пролива. По берегу тянулся один сплошной город, носивший различные названия. Одним из них был Рэмсгейт, пользующийся большой популярностью морской курорт. В маленькой гавани, простиравшейся, вероятно, не больше чем на четверть мили в длину и ширину, стройная «Бесси Бэдд», поблескивая свежей белой краской, причаливала к набережной.

Все шесть членов семьи Робинов стояли у борта, выстроившись в шеренгу. Как они обрадовались, когда увидели Ланни, который остановил свой автомобиль у сапой яхты! Но кто эта прелестная темноволосая Юнона, в коричневом спорт-ансамбле с белой каймой и в маленькой коричневой шапочке? Или он, наконец, нашел девушку, которая ему настолько нравится, что он берет ее с собой в свои поездки? Когда яхта подошла поближе, и они могли, не повышая голоса, разговаривать друг с Другом, Ланни сказал: — Позвольте вам представить Ирму Барнс. Ирма, познакомься с мамой и папой Робин.

А затем, считая слева направо, — с Ганси и Бесс, с Фредди и Рахилью.

Робины раскланялись, улыбаясь и деликатно скрывая волнение, которое они испытали, услышав магическую фамилию темноволосой Юноны. Они рады всем друзьям их любимца Ланни. Разумеется, Ганси и Бесс уже рассказали им о знаменитой наследнице и о том, что Ланни держал себя с ней, пожалуй, чересчур гордо; как он задирал нос и, быть может, не проявлял достаточной пылкости. Какая же магическая сила снова свела их?

Очевидно, что-то случилось. Ланни потащил всех в салон, закрыл дверь и сказал: — Мы с Ирмой хотим повенчаться, но английские законы нам препятствуют. Мы не хотим давать пищу газетной шумихе. Так вот, не может ли капитан Меллер вывезти нас в открытое море и там обвенчать?

Семейство было как громом поражено. Никто не сохранил англо-саксонской выдержки; Бесс чуть не задушила в объятиях брата и Ирму, а мама начала всхлипывать, так как материнские души всегда бывают растроганы свадьбой. Молодые люди горячо пожимали руки счастливой паре. Ганси первому пришла в голову блестящая мысль, и он заявил невесте: — Вы должны поехать с нами на яхте. — Последовал взрыв бурного одобрения, убедивший наследницу, что она здесь желанная гостья, и притом не ради ее денег, так как, в конце концов, у мистера Робина тоже были немалые деньги, и яхта служила тому наглядным доказательством.

Иоганнес сказал: — Я поговорю с Меллером. — Капитан Фриц Меллер, седобородый моряк, командовавший перед войной большим пассажирским пароходом, был теперь благодарен судьбе за возможность плавать на увеселительной яхте еврейского коммерсанта. Иоганнес переговорил с ним и вернулся озабоченный.

— Ach, er kann es nicht! Verboten! Ах, он не может. Запрещено.

— Почему? — спросил Ланни.

— Когда он водил пассажирское судно, он мог, да. И раньше, когда он был капитаном грузового судна. Но на частной яхте — нет.

— Он это знает наверное?

— Он говорит, что брак не будет законным, а у него отнимут капитанский диплом.

Вся компания была очень огорчена. Какая досада, что не удается такое романтическое предприятие! — Видимо, нам не уйти от архиепископа, — сказал Ланни.

— И от шумихи тоже, — добавила Ирма.

— Вас именно это смущает? — спросил владелец «Бесси Бэдд».

— Да, — сказал Ланни и извлек из кармана последний номер «Дейли мейл». — Видите ли, в Италии есть один герцог, который вообразил себя женихом Ирмы, и теперь газеты размазывают эту историю.

— И моя мать поднимет крик, — добавила девушка. — Мы надеялись сделать все втихомолку, тогда ей пришлось бы считаться с совершившимся фактом.

— А если поехать во Францию? — спросила Бесс.

— Нет смысла, — отвечал Ланни. — Там требуется предварительное оглашение брака за десять дней до венчания. Кроме того, нужны метрики. Моя мать и мистер Дингл должны были затребовать их по телеграфу.

— А как насчет Голландии? — настаивала Бесс.

— Еще хуже, — сказал Иоганнес. — Там это займет целый месяц.

— Как глупо! — возмутилась Ирма. — Если это нас устраивает, кому какое дело.

Иоганнес посмотрел на нее. Красивая девушка, ну, и, кроме того, двадцать три миллиона долларов. Ланни, конечно, слишком хорошо воспитан и не выказывает своих чувств, но Иоганнес понимал, что всякий, кому представилась бы возможность жениться на ней, не стал бы откладывать дело. Он был уверен, что отец Ланни будет ему весьма благодарен, если он устроит этот брак: — Ладно, раз вы так настаиваете, сегодня вечером вы будете мужем и женой. Я это устрою.