Между ангелом и бесом - [36]

— Так вот почему меня маманя до семнадцати годов пичкала этой гадостью, — рассмеялся Самсон.

— Гризелла, нам бежать надо, — напомнил черт, — кончаем разговоры!

— А что это вы о времени заговорили? Небось напакостили опять?

— Что ты! — отмахнулся Гуча. — Просто дело к утру идет, а заклятия твои недолго действуют. Вдруг охрана проснется?

— И то верно, — согласилась старуха. Прошептав черту на ухо летательное заклинание, она удалилась.

Парни уложили пожитки на ковер. Самсон уселся в центре и заранее закрыл глаза, а Бенедикт распахнул окно, подперев створки подушками. — Ни пуха ни пера, — произнес черт, и ковер-самолет поднялся в воздух. Подождав, пока ангел устроился на краешке ковра, Гуча пробормотал вторую часть заклинания: — Вперед и с песней!

Ковер плавно вылетел в окно. Самсон сразу уснул, решив, что во сне ничто не страшно. Гуча думал о чем-то своем, а ангел, свесив голову вниз, смотрел на спящую землю. Внизу промелькнули игрушечные домики столицы, небольшие оазисы и припозднившиеся караваны.

Пустыня, казалось, ожила ночью. То здесь, то там вставали столбиками суслики, шуршали юркие ящерки, скользили змеи. Деловито оглядываясь по сторонам, пробежала стая пустынных волков, а один раз ангелу на глаза попался воющий на луну шакал.

Фрезия спала, не ведая, какое страшное утро ее ждет…

К утру ковер-самолет доставил путешественников на границу с соседним государством и — такой наглости от летающего половика не ожидал никто — просто ссыпал седоков и их багаж вниз. Друзья кувырком покатились по пологому склону, пересекая прерывистую линию границы кто как. Гуча съезжал вниз на спине и прижимал к груди драгоценную торбу Ангел, лежа на животе, чуть не носом пропахал влажный песок и, не сумев затормозить, влетел в огромную лужу. Самсону повезло. Ворованное добро, рассованное по карманам, сыграло роль якоря. Он как упал, так и остался сидеть на месте — по ту сторону полосы, на территории Фрезии.

Ангел убрал с лица тину и согнал с головы наглую лягушку. Потом посмотрел на друзей и, проявив вдруг чудеса смекалки, закричал:

— Самсон, что ты сидишь, утро ведь!

— Ну и что? — удивился тот.

— Так ведь ты еще там! — Бенедикт кинулся было к другу, но поскользнулся и упал.

— Ну и что? — Рыжий воришка спросонья не мог понять, о чем идет речь.

— Вот заладил, давай сюда, иначе ты рискуешь!

— Чем?

— Чл… — ангел закашлялся. — Ты рискуешь стать женщиной!

— Кто, я? — Разноцветные глаза наконец открылись.

— Ты, ты! Перейди линию! Скорее, солнце всходит!

— Где? — Самсон окончательно проснулся и, вспомнив о вчерашних событиях, со всех ног кинулся к друзьям. В самый последний момент он перепрыгнул через белую линию, намазанную краской прямо на земле. Первый лучик солнца застал его уже в другом государстве.

Бенедикт поймал вора у самой кромки воды, не дав ему упасть. Самсон с перекошенным от страха лицом спросил:

— Я успел?

— А это бабушка надвое сказала, — съехидничал черт. — Ты как раз в прыжке завис над линией, когда солнце взошло.

— И что?

— Не знаю, — ухмыльнулся Гуча, который просто не мог упустить такой великолепный шанс поиздеваться над пройдохой принцем. — Может, ты уже не принц, а принцесса. Принцесса Самсония, например. Как тебе такое имечко, а?

Самсон покачнулся и побледнел так, что стало видно даже сквозь гаремные румяна. Ноги отказались его держать, и он мешком осел в ту самую грязную водичку, от которой уберег его ангел.

— Да ты не расстраивайся, — продолжал издеваться черт. — Подумаешь — девкой стал. Это же прекрасно! Мы тебя замуж отдадим. Приданого ты себе столько наворовал, что с руками оторвут!

— А приданое зачем? — удивился ангел.

— А ты таких страшных девок где-нибудь видел? Даже Гризелла, на что уж ведьма, и то посимпатичней будет.

— Может, обойдется? — спросил ангел, который принимал все за чистую монету, а принца жалел от души. — Может, его не задело?

— Что ты! — Черт взмахнул руками, с трудом сдерживая смех. — Задело! Как минимум наполовину девкой стал!

— На которую? — ухитрился выдавить из себя Самсон.

— Ну, судя по тому, что щетина на лице у тебя присутствует, то на нижнюю, — успокоил подопечного черт.

— Ох! — Бенедикт всплеснул руками. — Ничего, Самсонушка, мы тебя вылечим! Мы еще заклинаний почитаем!

— Он почитает, — рассмеялся Гуча, не обращая внимания на полуобморочное состояние принца и слезы ангела. — Он тебе такого начитает!

Самсон наконец обрел способность шевелиться. Он аккуратно оттянул край планов и так же аккуратно пошарил в них рукой. Видимо, все было на месте — глаза несчастного заблестели и, не выдержав такой бури эмоций, принц упал в обморок.

— Чего это он? — испугался Бенедикт. — Умер?

— Не бойся, от счастья не умирают. Помоги мне его из воды вытянуть, захлебнется ведь, — сказал Гуча, переворачивая страдальца на спину. — Вот от этого он точно умрет. Не рыба, чтоб под водой дышать.

— Так ты его, значит, специально ввел в заблуждение! — воскликнул Бенедикт, помогая черту вытаскивать пострадавшего на скользкий бережок. — С целью причинить физический вред в виде обморока и невосполнимый моральный ущерб от сознания собственной неполноценности как особи мужского пола?