Меж трех времен - [9]
— Вы удовлетворены? — осведомилась Татьяна Ивановна.
Она и не пыталась скрывать явную неприязнь — словно былая курсистка-бестужевка, случайно оказавшаяся в компании бравых жандармских офицеров или Валерия Новодворская, преследуемая по пятам фотографами «Плейбоя». В откровенно замотанной тяжелой жизнью профессорше Кузьминкин в два счета угадал родственную душу, доведенную реформами последнего десятилетия до тихого остервенения. Его сослуживицы по музею походили на Татьяну Ивановну, как горошины из одного стручка: те же истерические складочки в углах рта; старомодная одежда, невероятными усилиями поддерживаемая в парадно-выходном состоянии, тоскливая тихая ненависть к новоявленным хозяевам жизни… Он ей даже сочувствовал — но про себя, конечно. Никак нельзя было выходить из образа туповатого нувориша, навязанного Мокиным…
— А что, удовлетворен, — кивнул Мокин. — Эк вы тут понастроили… Прямо Менделеевы…
— Менделеев был химиком, — сухо проинформировала профессорша.
— Ну? — изумился Мокин. — А я думал, он электричество придумал, кто-то мне говорил… Ну, не само электричество, а лампочки…
— Вы, вероятно, имеете в виду Лодыгина? — поджала губы Татьяна Ивановна.
— Да черт их всех упомнит… Я, пардон, институтов не кончал.
— Это видно, — отрезала физичка. — Быть может, вы все остальное обговорите с Виктором Викторовичем? Не вижу, чем еще могу быть вам полезна…
— Да с удовольствием, — кивнул Мокин.
— В таком случае, я вас оставляю… — Она облегченно вздохнула и широким мужским шагом направилась к выходу.
Когда за ней захлопнулась дверь, Мокин покрутил головой:
— Сурьезная дамочка…
— Вы на нее не сердитесь, — развел руками означенный Виктор Викторович Багловский. — Старая школа. Ей все это представлялось совершенно иначе: научные конгрессы, аплодисменты светил, изучение прошлого солидными дипломированными учеными…
— Как вы ее только уговорили? — фыркнул Мокин.
— Суровая реальность, господа. Как только стала понимать, что не получит финансирования даже под машину времени, в реальности которой нужно еще убедить ученый мир…
Вот Багловский, ровесник Кузьминкина, был человеком совершенно иного полета
— общительный, любивший частенько вворачивать «господа», всеми силами пытавшийся доказать, что он ровня, равноправный партнер… К нему удивительно подходило забытое словечко «разбитной», пожалуй, именно так и выглядели толковые приказчики серьезных купцов, к пожилым годам сами выходившие в первую гильдию…
— Много электричества жрет? — поинтересовалась Юля.
— Не то слово, сударыня, — с легоньким поклоном отозвался Багловский, невысокий, пухлощекий, с роскошными усами и бакенбардами в классическом стиле Александра II. — Сущая прорва, я бы сказал, Данаидова бочка. Честное слово, мы потому и ломим такие цены, что три четверти денег уходит на оплату электричества. Еще и поэтому первую ознакомительную поездку мы вам намерены устроить, я бы сказал, в облегченном варианте — с помощью второго, вспомогательного генератора. Пробьем коридор только на сутки, построим, фигурально выражаясь, не солидный бетонный мостище, а временные деревянные сходни. Мы четверо при полном отсутствии багажа.
— Ас деловой точки зрения?
— Как нельзя лучше, — торопливо заверил Багловский. — Мне думается, вам не столь уж и необходимо гулять по нашему городку, каким он был сто двадцать лет назад? Конечно, впечатления будут незабываемые, однако вас ведь не это интересует?
— Да уж, — сказал Мокин. — Вы мне лучше вместо завлекательных экскурсий дайте делового человечка…
— К нему в именьице и поедем. Я вам здесь собрал нечто вроде досье на него, потом внимательно изучите. Статский советник в отставке, служил по министерству финансов, попал под кампанию борьбы с мздоимством — тогда тоже случались такие кампании, и на нынешние они походили, как две капли воды. Пришлось из Питера перебраться в именьице, на лоно природы. Но предаваться целиком пасторальным утехам не собирается, сейчас… то есть в восемьсот семьдесят восьмом… занимается железнодорожными концессиями. Связи богатейшие — в департаменте экономики, даже в Государственном совете, а вот капиталы для таких дел маловаты. По-моему, вам такой человек и нужен? Вот видите. А обнаружил я его самым что ни на есть примитивным образом: закопался в архивы под видом, что собираюсь писать книгу о тогдашних предпринимателях. В папке у меня кое-какие результаты обобщены… В той реальности он помог-таки получить концессии двум денежным мешкам из Новороссии. При нашем варианте истории, очень возможно, вы место этих тузов и займете… Как договоритесь.
— Это уже наша забота, — пообещал Мокин с охотничьим огоньком в глазах. — Мы с Аркадий Сергеичем и не таких обламывали…
— Меня одно беспокоит… Вряд ли я смог за день дать вам достаточный инструктаж о том времени и нравах…
— Да ерунда, — махнул рукой Мокин. — Мы ж аргентинцы, не забыли? Если выйдет какой-нибудь ляп, ответ на все один — у нас в далекой Аргентине все совершенно по-другому. В Бразилии, где много диких обезьян…
— Вообще-то, позиция непробиваемая… Только, я вас умоляю, не употребляйте терминов вроде «крыши» и не намекайте, что при недобросовестности партнера вы к нему пошлете мальчиков с пушками. Тогда такие методы были совершенно не в ходу.
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Серию книг под общим названием «Искателям приключений» объединяет одна особенность: скучать над страницами этих книг читателю не придется. Хитроумно закрученный сюжет, детективная интрига, головокружительные приключения, которые предстоит пережить вам вместе с героями этих романов, доставят вам истинное удовольствие. Со страниц книг этой серии к вам придут роковые красавицы и авантюристы, тайные агенты, короли мафии и благородные борцы с криминалом. Все романы этой серии переводятся впервые.
Эти мини-романы по сути — литература XXI века. Здесь представлены все виды изящного детектива: авантюрный, приключенческий, сентиментальный, психологический, романтический. Все эти произведения — экстра-класса.
Субмарины специального назначения ВМС США «Хэлибат», «Сивулф», «Парч»… Невероятно, но факт. В мирное время, американские подводники с атомной подводной лодки «Си Вулф», выполнявшей спецоперации военно-морских сил США в закрытом для иностранцев Охотском море, знали, что в каюте капитана есть кнопка самоликвидации и в случае захвата русскими, все они будут уничтожены зарядами взрывчатки, заложенными в носу и корме. Эта тайна за семью печатями стала известна недавно. Не припомню, чтобы на подводных лодках других стран в мирное время было что-то подобное. В период описываемых событий погибает вместе со всем экипажем советская субмарина К-129.
В новую книгу Олега Лукошина вошли три повести о криминальном мире. Увлекательные, жёсткие, а порой шокирующие истории погружают читателя в романтическую и одновременно гнусную бандитскую реальность, где находится место и подлости, и благородным человеческим поступкам. Внимание: в книге присутствуют откровенные сцены насилия!
Жизнь следователя многогранна с точки зрения обывателя. А с точки зрения самого следователя она нудная, мрачная и не дорогая. Только чувство юмора позволяющее находить позитив в самых кровавых эпизодах, помогает сохранять психику на допустимом уровне…
Ю. А. Лукьянов, автор брошюры, председатель молодежной комиссии Ленинградского отделения Общество по распространению политических и научных знаний. Брошюра «Если человек оступился» написана по материалам лекций, читанных в рабочих клубах, в общежитиях и т. д.