Меж крутых бережков - [43]
И вот она среди подруг. Как болит, как ноет с непривычки поясница. Аленка восхищалась — романтика. «Глупо. Никакой тут романтики, просто куча навоза и сквозняки», — сердится Наташа. Впрочем, не в этом дело, нет: Наташе хочется все изменить и доказать, что она не белоручка.
Целый день конопатили, замазывали стены, чистили коровник.
— Наташа, дай я помогу, — слышится рядом. Это Федя. Большой, добрый. То одно поднесет, то другое. Наташа согласилась пойти с ним в кино. Федька парень хороший, только уж очень неуклюжий и простоватый.
Мелькает день за днем. Загрустили, обнажились березы, улетели грачи. Спину не разогнуть, может, и отойдет со временем, а сейчас моченьки нет. Зато в коровнике тепло, навесили двери — больше не гулять сквознякам. Климат, как говорится, подходящий.
Не зря ругались с Нилом Данилычем.
Наконец-то свинью из красного уголка выселили. Но радости мало: ни стола, ни скамеек. С чего начать? Иван Гаврилов пообещал сделать стол. Чего ни попроси — не откажет. Видно, ему, старому, приятно кипеть в молодой буче.
На дворе октябрь. Микулинцы сбились с ног — готовятся к празднику. Прошел слух, что репетируется пьеса и будто бы Феня играет главную роль. Тихоня! Наташе завидно, а что поделаешь?
У девчат только и разговору о празднике и нарядах, лишь Наташе не до того — разболелись пальцы, едва-едва добирается до постели. Мать все успокаивает: мол, это с непривычки.
«Черт с ними, с пальцами, лишь бы люди не показывали на тебя пальцами», — думает Наташа.
После утренней дойки подруги собрались в красном уголке, развесили репродукции с картин, сделали занавески, стало немного уютнее. Катя отошла на середину комнаты, прищурилась:
— Как я люблю саврасовских грачей, если б вы знали!
— А мне нравится Архипов, особенно те вещи, где Ока, — тихо проговорила Феня.
Полюбовались картинами, поставили сделанный дядей Ваней стол. Не хватало только скатерти да стульев. Но на скатерть Катя пообещала достать красного материала.
Наташа стояла около окна в обнимку с Аленкой и недовольно брюзжала:
— Что толку-то! Обмазали, побелили, а сидеть все равно не на чем, танцевать только можно, да и то ни музыки, ни парней нет…
— Тебе бы только о веселье думать! — возмутилась Катя. — Дело сделали, с мертвой точки столкнули. Вспомни, что тут было.
— Свинья с поросятами, подумаешь! И доярки раздевались.
— Вот-вот, раздевались, а теперь?
— Теперь телевизор поставим и заниматься все вместе будем, — вмешалась Аленка.
— Это чем же заниматься-то думаете? — не без ехидства спросила Наташа.
— В Тимирязевку готовиться.
— Академики!
— Вот тебе и академики! Не хочешь — иди по хаткам, считай углы. Мы насильно никого не тянем, — ответила ей Феня.
Наташа, задумавшись, посмотрела в окно. По дороге, ведущей на ферму, мелькнула чья-то фигура, за ней вторая.
— Девоньки! — всплеснула руками Наташа. — Посмотрите-ка, посмотрите — длиннота-то какая!
Все бросились к окну. По двору шел Нил Данилыч с каким-то очень высоким молодым человеком, одетым в пальто спортивного покроя.
— Вот это действительно «дядя достань воробушка»! — сказала Катя, отходя от окна. — И куда это они идут?
— Сюда, наверно, — догадалась Феня.
И действительно, не успела она договорить, как дверь скрипнула, и на пороге появился Нил Данилыч.
— Хозяюшки, можно к вам?
— Заходите, заходите — гостями будете, — ответили дружно девушки.
Нил Данилыч с высоким молодым человеком прошли к столу.
Наташа, как всегда озорно блестя глазами, съязвила:
— Пригласили бы присесть, да вот кресел еще не внесли.
Все рассмеялись, а Нил Данилыч лукаво прищурил глаз:
— И когда ты, Наташка, успеваешь язык свой макать в перец?
— А он у меня всегда в перце!
— Оно и видно. — Нил Данилыч погрозил ей пальцем и, обращаясь к Наташиным подругам, похвалил: — Молодцы, девчата, ишь чего натворили! Да и коровник не стыдно теперь показать новому зоотехнику.
— Вы, Нил Данилыч, зубы не заговаривайте, — вмешалась опять Наташа, — скажите лучше, где нам стулья взять да когда деньги дадите на телевизор?
— Деньги! — недовольно проговорил председатель. — С новым зоотехником сначала познакомьтесь, видите, какого орла вам достал!
— Видеть-то видим, да который уж по счету. Улетит ваш орел, как и прежние: климат для орлов у нас неподходящий.
— Не улетит.
— На воде вилами писано, — засмеялась Наташа, подмигнув подругам. — С этим все ясно. Теперь, Нил Данилыч, так просто от девчат не отделаешься.
— Бог с вами, идите в правление, там для колхоза привезли сорок стульев. Так и быть — пятнадцать берите.
— Ура-а!.. — закричали девушки.
Зоотехник, глядя на них, улыбнулся, а Нил Данилыч сказал:
— Видели, каковы? За несколько дней в красном уголке все перевернули и ферму утеплили. Пойдемте покажу, а заодно и с заведующим фермой познакомитесь. Он под стать им. С доярками поговорите после: девушкам теперь не до нас. Попрощавшись, мужчины вышли.
— Ты скажи, про эту версту бормотала мне сегодня во время дойки? — спросила Наташа у Аленки.
— Про него.
— А ты что, разве знаешь о нем что-нибудь?
— Конечно, знаю. Ой, девки! — затараторила Аленка. — Приехал вчера в сумерках, поселили его к бабке Антонихе. Насилу втащил в избу два чемодана. Я думаю, богатство, ну там костюмы, что ли, — пальто у него видите какое модное — и знаете, что в чемоданах оказалось? Книги! Всю горницу завалил, а потом достал толстые кожаные перчатки, гири…
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.