Меж крутых бережков - [35]
Как-то под вечер, в минуту, когда у Наташи на душе было особенно тяжело, позвала она Аленку на Оку. Имелось там одно укромное местечко под вербами, где подруги иногда грустили.
Тревожны пылающие сентябрьские закаты. Багровое солнце, не торопясь, скатывается за Мещерские леса, и долго потом горит-догорает волнующим отсветом заря. Над лугом — разлив тумана, поверх него плывут копны сена, верхушки берез, в вышине — птицы. Их вольный полет наводит на невеселые мысли, рвется, спешит вслед за птицами беспокойная душа.
Девушки сидят под вербами. Уходят туманы, плывут над Окой. Аленка спрятала голые озябшие руки под Наташин шерстяной платок, прильнула к ней. Наташа задумчиво посмотрела в заречье и тихо-тихо запела:
Аленка глубоко вздохнула, положила на плечо Наташи голову и мягким грудным голосом подхватила:
Голоса слились, зажурчали трогательно и волнующе. Аленка забылась — она слышит только Наташин звонкий голос: в нем мольба и безответная грусть. А туманы все плывут и плывут над Окой. Тело охватывает дрожь — то ли от речной прохлады, то ли от песни, от этой сладкой, томительной муки. Сердцу почему-то становится невыносимо больно, и хочется плакать. Аленка покрепче обняла подругу. Ах как жалко некрасивую девушку, как обидно за нее!
Подруги сидят долго, пригретые Наташиным платком, смотрят на догорающую зарю, потом встают и идут в село.
— Заглянем в клуб?
Аленка согласно кивает головой.
Почему-то им сейчас совсем безразлично, кто может встретиться и что скажет. Наташа больше не намерена сторониться людской молвы, ей хочется жизни — полной, счастливой, звонкой, хочется видеть огни клубных люстр, заглядывать кому-то в глаза, говорить, смеяться. Назло всем смеяться…
— Потанцуем? — спрашивает Наташа Аленку.
— Пошли.
В клубе полно народу. Александр Иванович, склонив голову на баян, играет «Амурские волны». Девушки с серьезными лицами танцуют вальс. Кажется, они полны безразличия и к своим партнерам, и к танцу, но глаза… глаза их светятся скрытой радостью! За лето соскучились друг по другу, давно не слышали баяна, не танцевали.
На лавках сидят ребятишки.
— А ну, женихи, брысь! — говорит вошедшая Феня и спугивает двух чернопятых мальцов. — Кино сегодня не будет, бегите домой!
Клуб гудит разноголосым говором. Феня увидела среди ребят Наташу — смеется, яркие зубы так и сверкают. Всем своим видом Наташа словно бросает вызов: «Что хотите, то и говорите обо мне. Подумаешь! Ну и пусть!»
«Неужели безболезненно улетучилась, ушла бесследно ее мечта попасть на сцену? Как быстро все у нее проходит… — с печалью подумала Феня. — Другие, кажется, больше пережили за нее, чем она сама».
Парни что-то спрашивают у Наташи, и она, улыбаясь, отвечает им. Они хохочут. А девушки стоят поодаль в углу, шепчутся:
— Ишь дура, и прическу из города привезла, не стыдно по селу ходить — настоящий конский хвост! Набаловала Матрена на свою шею.
В клуб ввалился Лешка Седов, глянул по сторонам — дружков не видно. В углу около сцены, сбившись в кружок, сидели и стояли девчата, о чем-то оживленно разговаривая. Он подошел к ним и, недолго раздумывая, сел к одной на колени. Та встала, смерила Лешку недобрым взглядом и, брезгливо отряхнув платье, отошла в сторону. Лешка не успел толком проморгаться, как угол, где были девчата, опустел. Лишь Аленка, увлеченная кроссвордом, уткнувшись в журнал, осталась на том же месте. Лешка придвинулся к ней и, будто шутя, протянул руку к ее груди. Та вспыхнула и, презрительно оттолкнув его, сказала:
— Чего волю даешь рукам? Отстань!
— Ну-ну, студентка! — Лешка хотел уколоть Аленку напоминанием о ее неудачном поступлении в Архивный институт. Неторопливо, с чувством собственного достоинства, развалился он в самодельном клубном кресле, тупо уставясь на Аленку. Нагловатое лицо его выражало скуку и презрение ко всему окружающему. Вдруг выражение это неожиданно сменилось чем-то похожим на живой человеческий интерес — Лешка увидел глаза Аленки, полные невыразимой печали.
— Ты чего это?
Аленка молча отвернулась и тут же, встав, пошла танцевать с Катей. Лешка нахмурился, шумно вздохнул. Громыхнуть, что ли, да так, чтоб все посыпалось! Зря, кажись, не напился. Настроения что-то нет. Теперь бы пропустить по маленькой, сразу бы все заиграло.
Лешка встал и, засунув руки в карманы, вихлястой походкой направился к Наташе, окруженной ребятами.
— Пройдемся? — сказал он, беря Наташу под руку.
— С кем это, с тобой, что ли? Иди проспись, — небрежно бросила Наташа, освобождаясь от Лешкиной руки.
— Пойдем! — зло проговорил он. — Не то хуже будет!..
— Еще посмотрим кому! — ответила Наташа и, выходя на середину зала, озорно крикнула баянисту: — А ну, давай барыню!
Лешка стоял как оплеванный. Уши предательски зарделись. Такого с ним еще никогда не бывало. Хотел прорваться в круг и пляской доказать Наташе, что и он не последнего десятка парень, да раздумал.
— Нынче тут непогода, — засопел он и вышел на клубное крыльцо. Вечер манил в луга, к реке. Косолапо переступив порожек, Лешка побрел по знакомой тропке на Оку, в заросли верб, откуда только что вернулись Наташа с Аленкой. Знать, уж так заведено: по каким-то неписаным законам человек идет к реке топить горе, гасить обиду, отводить от сердца злодейку-тоску.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.