Меж крутых бережков - [32]
— Ну что, Таха, есть что-нибудь новенькое, рассказывай.
Сама Феня только что приехала с поймы и всем интересовалась.
— Чего рассказывать-то?..
Они сели рядышком, и Наташа, прильнув к Фене, обняла ее, глубоко вздохнула. Фене без лишних слов стало ясно, что из города Наташа вернулась ни с чем…
Свои горести, заботы и радости для Фени теперь отходили на задний план, терялись в водовороте других мыслей, казались совсем незначительными, а жалость к Наташе требовала и слов участия, и доброго совета, и каких-то практических шагов, а каких — Феня сама еще толком не знала.
Феня завидовала Наташе, ее страстной мечте стать танцовщицей. Втайне она гордилась тем, что у нее такая подруга, и старалась во всем подражать ей. О себе она была самого скромного мнения. «Ну куда я? Ничего во мне нет». Считала, что судьба ее ничем особенным не отметила. «И мать и отец такие же, как и все, буду и я такой же». Наташины мечты о балете занимали Феню, и ее воображению рисовалась картина: пройдет много-много лет, она, Феня, станет замужней, будут у нее дети, сын и дочь, небольшие такие, вроде Маши и Егорки, и поведет она их в кино. А в фильме главную роль будет играть Наташа, известная балерина, и все с гордостью будут смотреть на экран и думать: «Наша, микулинская!» И кто-то шепнет: «А я с ней училась, дружила, и в трудную минуту она мне помогла…»
— Ничего, Таха, не пропадем, мы еще им покажем! — как бы очнувшись от раздумий, шепчет Феня. Кому «им», она и сама не может объяснить, но сказать что-то в утешение подруге надо, и Феня говорит. Рука ее, лежащая на Наташином плече, ощутила вдруг едва заметную дрожь — Наташа всхлипнула, еще плотней прижалась к Фене.
— Ну, что ты, Таха, не надо…
— Помнишь, как мы в восьмом классе выпустили голубя на уроке?..
— Помню…
И пошли воспоминания… Все, что было позади, казалось хорошим, светлым, беззаботным.
— А помнишь, как мы на полуторке ездили в город с самодеятельностью, и у Федьки еще кепка слетела на мосту, и мы потом ее искали?
— Помню, как же, конечно, помню, — тихо, вполголоса ответила Феня, сосредоточенно, с печалью глядя в одну точку.
— Еще бы! Конечно, помню! — раздалось насмешливо за окном. Феня с Наташей переглянулись: кто бы это мог быть?.. Егорка убежал на Оку, да и голос совсем не его. Наташа высунулась в окно и заметила под кустом сирени свою одноклассницу Аленку.
— Хватит тебе дурака валять, все равно вижу, а ну, вылезай, а то водой оболью, — сказала Наташа.
Аленка со смехом выползла из-под куста сирени, отряхнулась и по старой привычке полезла в избу через окно.
— Молодец, что пришла, — оживилась обрадованная Наташа, — а то я эти дни прямо с ума схожу, Феня и мать в летнем лагере, спасибо хоть сегодня Феняшка приехала с лугов. А ты-то когда вернулась?
— В пятницу.
— На чем?
— Известно — на паре.
— На какой паре?
— Двойку по истории схватила. Больше и сдавать не стала, уехала. Думала, в Архивный легче сдать, а все равно…
— Что же ты теперь будешь делать?
— А вот что! — Аленка выхватила из-за спины газету. Серые, веселые глаза ее блеснули ясными искорками. — Видали?
Девчата уткнулись в «Приокскую правду». Наташа сразу узнала Феню и дрожащими от волнения губами прочитала под портретом:
«Телятница Феня Чернецова добилась хороших привесов по откорму молодняка…»
— Ух ты! Фенька, да глянь, какая красавица-то, честное слово, лучше, чем всамделишная! — выпалила удивленная Наташа. Она слегка отдалила от себя газетный лист, чтобы получше рассмотреть Фенин портрет, и вдруг расплылась в такой неподдельно доброй улыбке, что Феня, глядя на нее, покраснела, не зная, куда себя деть. «Неужто в самом деле про меня?.. Разыгрывает, наверное, Аленка». Посмотрела газету — правда, ее портрет! Ей стало неудобно перед подругами, хоть сквозь землю провались.
«Что же особенного сделала я? Что? Ну, ухаживала за телятами, кормила, чистила их, поила, работала, как и все, старалась, конечно. Телята неплохие — гладкие и выросли за лето, вот и все. — Но тут же не могла не признаться самой себе: — А все-таки люди говорят, что никогда еще в колхозе не было таких телят, как эти: рослые, веселые, справные!..»
Феня отвернулась к окну, и по ее щеке светлой горошиной скатилась, оставляя влажный след, непрошеная слеза.
— Фенька, да ты что? — удивилась Наташа. — Я бы на твоем месте до потолка подпрыгивала, а ты…
— От радости, разве не видишь, — вмешалась Аленка.
Что ж, пожалуй, подруга права — бывают и такие слезы, плачут люди и от радости. А Феня сама толком не знала, отчего она плачет. Возможно, вспомнила минуту, когда отец выгонял из дому, — стояла она возле печки и все никак не могла накинуть на голову непослушными руками худой, изношенный платок… Разное вспоминалось.
Наташа обняла Феню и расцеловала в мокрые щеки.
— Глупая ты, глупая! Ох, и глупа же, честное слово!
Губы Фени дрогнули и сложились в улыбку.
А Аленка, поглядывая на портрет, сияла, будто отметили в газете не Феню, а ее.
Наташа, взглянув на Аленку, спросила:
— Слушай, Алена, а при чем же ты тут?
— Неужели не понимаешь? Пошли сейчас же к председателю, пусть и нас посылает на ферму! Другие славу наживают, а мы что, рыжие, что ли? — Аленка рванулась к двери.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.