Меж двух огней - [2]

— За рыбок, — сказал он и коснулся ее бокала своим. Он подержал вино во рту некоторое время, как настоящий ценитель, и только потом проглотил. Вообще-то Стрейкен предпочитал пиво.

— За рыбок, — отозвалась Кристин эхом. Если он и переигрывал, она этого не заметила и быстро осушила свой бокал. «Сансерр» и экстази, смешавшись, начали делать свое дело: глаза ярко блестели, в улыбке читалось приглашение.

Обед закончился. Стрейкен предложил заплатить свою часть, зная, что он не может себе этого позволить, но Кристин велела ему прекратить и не быть дураком: приглашала она. Чего он хочет: вернуться к себе или пойти к ней? Они уже успели обсудить свои жилищные условия. Он остановился в кемпинге, она — в гостинице «Сан-Марко». Так что вопрос был риторическим.

Кристин расплатилась, и, взявшись за руки, они вышли из ресторана.

Маленький номер Кристин был украшен в стиле карибского китча. Стул у стола и кресло сделаны из бамбука. Картинки на стене изображали плоскодонки, пальмы и тропические фрукты. На полу валялись джинсы, а на подоконнике лежал розовый купальник. Стрейкен неодобрительно рассматривал изображения на стене, пока девушка доставала ему пиво из мини-бара.

Кристин хихикнула. Она невнятно приказала ему снять всю одежду и, тяжело дыша, скрылась в ванной, пообещав, что вернется в чем-то более подходящем. Чем-то более подходящим оказалось полное отсутствие одежды, и, когда дверь открылась, Стрейкен уже ждал ее в постели, тоже полностью раздетый.

— Я сказала снять все. — Кристин распустила свои черные волосы, и они упали ей на плечи.

— Я снял все. — Сердце Стрейкена колотилось, как сумасшедшее.

— Нет-нет. И ее сними тоже. — Она показала на его шею, где, подобно кулону, висела серебряная запонка. У нее немножко заплетался язык, слова звучали тяжело и нескладно.

Стрейкен впервые почувствовал беспокойство. Неужели она приняла что-то перед тем, как выпила вино из его бокала? Если так, то существовала опасность передозировки.

— Она останется. — Его голос дрогнул. Появилось какое-то тревожное предчувствие.

Запонка была семейной реликвией. За последние одиннадцать лет он снимал ее с шеи только одни раз: при досмотре в аэропорту. Эта запонка была из той пары, которую сделал его дедушка; вторую украли в ночь смерти родителей.

Кристин наморщила лоб, как будто пытаясь разгадать загадку.

— Не бери в голову, — сказала она наконец и полезла к нему в постель.

— Крисси, я должен кое-что тебе сказать.

Но она, не слушая его, с трудом ползла к нему по кровати, судорожно сжимая руками простыни. На загорелой коже Стрейкен увидел белый след от стрингов, похожий на стрелу. Он отшатнулся, почувствовав прикосновение ее груди. В глазах Кристин появилось какое-то отсутствующее выражение. Ей становилось хуже с каждой секундой. Стрейкен попытался сесть и сказать ей, что передумал, но девушка навалилась на него всем телом.

— Крисси, давай отложим на потом, тебе нехорошо. Я поменял наши бокалы.

Кристин с трудом дышала. Ей было совсем плохо.

— Крисси!

В ее глазах мелькнуло понимание. Затем она забилась в конвульсиях, судорожно сжала руку у груди и с глухим стуком упала на пол.

2

Кристин лежала на спине. Ее губы посинели, кровь отлила от лица, глазные яблоки закатились. Стрейкен опустился на колени около нее, неловко столкнув при этом телефон с прикроватной тумбочки.

Он набрал 912 — номер скорой помощи. Палец срывался с клавиш. Стрейкен ошибся цифрой и начал набирать снова. На сей раз попытка удалась, и его связали с оператором.

— Моей подруге нехорошо. — Стрейкен чувствовал себя где-то посередине между фантазией и действительностью. Его собственный голос звучал неестественно, как в театре. Он не паниковал, но хотел подчеркнуть важность ситуации. — Мне кажется, у нее сердечный приступ.

— Где вы находитесь, сэр?

— Гостиница «Сан-Марко». Номер сорок три.

— Ваша подруга в сознании?

— Нет, без сознания.

— Она дышит?

— Нет, не дышит.

— Как долго она в таком состоянии?

— Около десяти секунд.

— У нее…

— Девушка, — сказал Стрейкен, — пожалуйста, пришлите машину скорой помощи. Просто пришлите врача. — И повесил трубку. На пустую болтовню времени не было. Кристин выглядела так, что он вообще сомневался в целесообразности их приезда.

За одиннадцать лет, что Стрейкен занимался дайвингом, ему ни разу не представился случай использовать свои медицинские познания, но сейчас он все вспомнил. Адреналин подскочил в крови. Пульс на запястье Кристин молчал. Стрейкен нашел яремную вену: тоже ничего. Он открыл ей рот и начал делать дыхание рот в рот, стараясь удержаться от иронической мысли о том, что наконец-то их губы соприкоснулись.

Прошло три минуты. Кристин не подавала признаков жизни. Он снова начал делать искусственное дыхание, громко отсчитывая ритм и нажимая ей на грудь все сильнее. Его отчаяние усиливалось.

Никаких изменений.

Через две минуты его нажатия стали просто ударами. Стрейкен бросился на кровать и уставился в потолок. Команда скорой помощи может выключить мигалку и не спешить.

Кристин Молине была мертва.

У Стрейкена потемнело в глазах. Прилив адреналина был так силен, что его чуть не стошнило. Он не мог разобраться в своих чувствах. В его душе бушевала буря: паника, страх, угрызения совести.