Меж двух огней - [50]

Почему я родилась дочерью короля? Отец будет проклинать мое имя, ведь я отказалась от мужа. Если бы отец мог понять. Но время понимания прошло.

Кадваллон позволил гонцу войти. Худой воин с каштановыми кудрями, прилипшими к лицу, был со щитом и длинным копьем, как многие в Дифеде. От цвета его глаз и формы лица я замерла. Точно еще один бастард отца. Вот бы это был Ахерн. Гонец даже не взглянул на меня, а обратился к королю.

— Я Оуэн, посланник короля Вортигена, союзника короля Моргана из Южного Уэльса.

— Хватит представлений, щенок, — завопил Кадваллон. — Чего надо?

— Мой господин хочет переговоры насчет возвращения его дочери, королевы Бранвен.

— Я здесь — вмешалась я. — Если хотите переговоров, обратитесь ко мне.

Оуэн смотрел только на короля.

— Мне приказали вести переговоры только с королем Кадваллоном.

Я поджала губы и подавила желание ударить его по губам. Наглец. Я не помнила его среди несметного количества внебрачных детей отца, но у этого полубрата не было вежливости и верности Ахерна.

Оуэн ухмыльнулся, глядя на меня краем глаза. Юный воин радовался моему неудобству.

Кадваллон опустил подбородок на кулак, глядя на гонца. Тот прибыл из Дифеда в тот же день, что всадники Моргана попытались пробиться через горы. Это было подозрительным совпадением. Отец и муж явно объединили усилия, чтобы использовать свои сильные стороны. Отец мирно вел переговоры, а люди Моргана попытались забрать меня силой. Один предлагал мирное решение, другой — меч, но цель была одной. Они заберут меня в Кэрвент, сделают вечной пленницей, рабыней, рожающей детей Моргану, чтобы земли отца были привязаны к его. Тогда я лучше сброшусь с утеса. Я зашла слишком далеко, чтобы меня вернули, как купленную лошадь.

Когда король Кадваллон посмотрел в мою сторону, мне стало не по себе. Я жила под защитой его дома и его сына. Если он уберет щит, я буду беззащитна, как нищая. Они будут гнать меня в глушь, как зайца, пока не схватят, или пока я не убью себя. Неужели дошло до такого?

Артаган прижал ладонь к мечу. Я вдруг поняла, что, каким бы ни было решение его отца, Артаган меня не отдаст. Хотя я не отвечала на его чувства, он не хотел предавать меня. Чем я заслужила такого верного рыцаря? Риа ошибалась. Сердце Артагана было не у лучшей женщины. Я была эгоистична, опасалась мужчин из-за тех, что пытались подавить меня, а Блэксворд, которого все презирали, оказался самым благородным из них.

Оуэн подошел слишком близко.

— Как отреагирует на предложение мудрый король?

Кадваллон рассмеялся, его голос заполнил зал. Оуэн потел, его рубаха прилипла к телу. Король сорвал волосок с головы и бросил его на острое лезвие топора.

— В Старых племенах, когда римляне посылали гонца, за ложь его отправляли без головы на лошади в ответ.

Капли пота текли по вискам Оуэна, его голос дрожал.

— Великий король, мой господин честно наградит вас за возвращение его дочери.

— Вздор! В этот день всадники пытались пробраться на мои земли, явно собираясь забрать мою гостью силой. Говори осторожно, юноша, твоя жизнь зависит от твоих слов. Хочешь сказать, что твой благородный господин с этим не связан?

Оуэн отпрянул на шаг, врезался в Энид. Ее копье заставило его подойти к королю. Я скрестила руки, подавляя улыбку, когда гонец отца сжался от их убийственных взглядов. Он уже не мог вести себя нагло. Он лепетал:

— Но… но, Ваша светлость… у тех всадников были красные знамена Южного Уэльса, а не Дифеда.

— Разве? Откуда ты это знаешь, гонец? Я не говорил, откуда были всадники.

Оуэн сглотнул, понимая, что попался. Он опустился на колени, а Кадваллон встал с трона с топором в руках. Артаган вытащил меч, мы с ним и Энид окружили гонца. Хотя у меня не было оружия, я схватила его за воротник.

— У тебя есть ответ, гонец. Иди к своему господину и скажи, что Бранвен — больше не вещь для мужчин.

— Ты отпустишь его? — поразился Артаган.

— С позволения короля, — ответила я, поклонившись Кадваллону. — Если не ошибаюсь, этот Оуэн — очередной бастард моего отца. Я могу быть кем угодно, но не убийцей родных, какими бы дальними и гадкими родственниками они ни были.

Кадваллон опустил топор и кивнул.

— Раз он твой родственник и сын короля, хоть и лжец, мы пощадим его. Спеши, мальчишка! Пока я не передумал.

Оуэн поклонился, чуть не вытерев носом пол. Он мрачно посмотрел на меня и поспешил прочь из зала. Вот и благодарность.

Я повернулась к Кадваллону, подошла к трону и поклонилась.

— Спасибо за защиту и поддержку, храбрый король. Уверена, вы лишились бы многих проблем, если бы отдали меня моему отцу или бывшему мужу.

Кадваллон улыбался от уха до уха.

— И пропустил бы веселье? Нет, я хочу мешать тем, кто хочет вредить дочери Старых племен, особенно такой хорошей, как ты.

Я чуть покраснела, не привыкшая к таким комплиментам. Кадваллон любил есть и бороться больше всех королей, каких я знала, но он был самым добрым из всех правителей. Мне повезло с таким другом.

Лошадь Оуэна заржала снаружи, звук копыт затих вдали. Мы с Артаганом прошли к зубчатой стене и смотрели, как уносится его конь, пыль оседала за ним в свете заката. Мы были тут одни, и я заглянула в синие глаза Артагана, словно видела его впервые. Ветер трепал наши волосы.