Меж двух миров - [10]

Микаэла с Салли поскакали вперед, но они все равно опоздали.

Лагерь переселенцев являл собой ужасное зрелище: все было сожжено дотла. Ингрид сидела со своей маленькой сестрой на руках на одном из пепелищ. Заплаканное лицо было перепачкано сажей.

— Доктор Майк, — снова разрыдалась она, завидев врача. — Они все сожгли. И моя сестра… — Она протянула ребенка Микаэле.

Микаэла взяла девочку на руки и быстро осмотрела.

— Симптомы те же самые, но форма заболевания не такая тяжелая. Отнеси ее в клинику, — тихо попросила она Салли. — Ингрид, где то одеяло, которое тебе принес Мэтью?

Девушка размазала слезы по лицу.

— Так ведь все же сгорело, — всхлипывала она.

Микаэла окинула взглядом всю картину опустошения. Палатки и единственный фургон переселенцев были сожжены. Неподалеку стоял Джейк Сликер. Он бросил в догорающий огонь палку, которая, должно быть, служила ему факелом. И после этого неторопливо подошел к доктору.

— Хватит нам тифозной заразы от переселенцев, — заявил он. — Зачем нам еще и индейская?

Микаэла гневно взглянула на него.

— Тиф занесли не индейцы и не переселенцы, а солдаты. Разносчиками эпидемии оказались одеяла, которые шайоны получили в дар от армии. Но теперь опасность уже миновала, — объяснила она. — Ведь то одеяло, которое Мэтью подарил Ингрид, вы сожгли так же, как и все остальное.

— А что же нам оставалось делать? — ответил Сликер. — Мы обязаны были защитить население от опасности.

— Защитить население, — пренебрежительно усмехнулась Микаэла. — Армия тоже использует именно это определение. Но точнее было бы назвать это истреблением!

Несколько дней спустя, когда врачебный долг позволил ей отойти от кроватей обоих тифозных больных, Микаэла в сопровождении Салли отправилась в армейский лагерь.

Они решительно шагнули к палатке полковника, но путь им преградил солдат.

— Полковнику нельзя мешать! — заявил он. — У меня строжайшее указание никого к нему не пускать.

— Прочь с дороги! — Салли оттолкнул солдата и откинул полог палатки, закрывающий вход.

Иген лежал на своей койке. Глаза его были закрыты, но шум разбудил его.

— Что вам нужно? — спросил он, узнав Салли и Микаэлу.

— Мы пришли, чтобы призвать вас к ответу, — твердо сказала Микаэла. — На вашей совести гибель сорока пяти человек.

Полковник посмотрел на нее с недоверием. Лоб его блестел от пота, глаза вспыхивали.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы знали, что одеяла были инфицированы, — сказал Салли. — Все это было подстроено умышленно, чтобы истребить шайонов.

— Но… я… я ни о чем таком не подозревал! — Глаза Игена расширились. — Приказы исходят от генерала Кастера и генерала Шермана. Одеяла послали они. Я ничего не знал об этом плане.

— Значит, план был, — заключила Микаэла. — Правительство губит ни в чем не повинных людей. Вы видели шайонов, вы знаете их миролюбие и готовность идти на соглашение. Но Кастер опять учинил над ними массовую расправу. Вы хотите принять это положение дел как нечто само собой разумеющееся? — Она повысила голос, на лице выражалась еле сдерживаемая ярость.

Полковник некоторое время смотрел на доктора молча. Затем медленно произнес:

— Я напишу донесение об этом случае, как только буду в состоянии сделать это.

Он приподнял свою рубашку, вытянув ее из-под ремня, и обнажилась часть живота, покрытая сыпью, очень хорошо знакомой Микаэле по тифозным больным.

Целый день в Колорадо-Спрингс продолжался праздник в честь Джорджа Вашингтона. За торжественным шествием последовало представление, которое в коротких сценах изображало весь жизненный путь первого президента Соединенных Штатов. Брайен с успехом сыграл свою роль, в которой он произносил слова: «Нет, я не могу лгать». Он покинул сцену под аплодисменты публики и уселся среди зрителей, устроившись на коленях у Салли.

— Твой Джордж Вашингтон был просто великолепен, — поздравила его Микаэла, целуя своего приемного сына в щеку. — Должно быть, именно таким и был настоящий Джордж.

Она бросила на Салли виноватый взгляд, и Салли грустно улыбнулся ей в ответ.

Но Брайен отрицательно покачал головой.

— Нет, к сожалению, я не такой, как он. Настоящий никогда не обманывал.

Салли легонько дернул его за ухо.

— А ты разве обманываешь?

— Да, — сознался Брайен. — Когда мы с Колин везли Мэтью в резервацию, мне пришлось обманывать, когда нас остановили солдаты.

Микаэла испуганно вздрогнула при этих словах, хотя все уже давно было позади.

— Разве солдаты вас останавливали? И что же вы сделали?

— Брайен хныкал, стонал и кашлял, — ответила за брата Колин. — Поэтому солдаты решили, что Брайен тоже болен тифом. Ведь он хороший актер. — Колин подмигнула мальчику.

— Как и многие политики, — подхватил Мэтью, который вместе с Ингрид тоже находился среди публики. Он был еще слаб, но не мог пропустить выступление своего брата.

— Тихо, — скомандовала Микаэла. — Сейчас Хорес зачитает вслух Декларацию независимости, составленную Джефферсоном.

И действительно, в этот момент на сцену вышел почтовый служащий. Он с важным видом развернул пергамент с текстом и начал читать: «Все жители Соединенных Штатов Америки имеют неотъемлемое право на жизнь и свободу…»