Мейси Доббс. Одного поля ягоды - [25]

— А она какая?

— Папа, волосы у нее огненного цвета. Рыжие-рыжие. А когда она причесывает их вечером, они поднимаются вот так.

Мейси показала руками расстояние от висков, и Фрэнки засмеялся. Иногда он не мог понять, как она может выглядеть то ребенком, то взрослой женщиной.

— Дочка, она любезна с тобой?

— Папа, Инид хорошая. Правда, настроение у нее постоянно меняется. То она веселая, то лучше держаться от нее подальше.

— Я мог бы догадаться. Рыжие всегда одинаковы. Имей в виду, дочка, чем больше будешь сама собой, тем больше будет казаться, что на ногах у тебя железные башмаки, — они будут стремиться поставить тебя на место, если у них плохое настроение. Это их суть.

Мейси кивнула, словно принимая этот важный совет, и продолжила:

— Кроме того, Инид, кажется, влюблена в мастера Джеймса.

Фрэнки засмеялся снова.

— О! Вижу, ты быстро разузнала тамошние дела! А что представляет собой этот Джеймс? Он уже не в том возрасте, чтобы называть его мастером, так ведь?

— Видимо, да. Я слышала от кухарки, что его светлость велел называть сына мастером, пока тот себя не проявит. Или что-то в этом роде. Знаешь, Джеймс иногда приходит в кухню после ужина. Я видела его. Приходит к кухарке и, проходя мимо Инид, подмигивает ей. Та вся заливается краской и отворачивается, но я знаю, что он ей нравится. А кухарка делает вид, будто отчитывает его за приход в кухню, словно он все еще маленький, но потом достает большое блюдо с имбирными бисквитами и он их ест стоя! Мистера Картера это выводит из себя.

— Еще бы! Мистер Картер любит порядок. Расскажи теперь о самом доме.

И Мейси улыбнулась, довольная тем, что находится в обществе отца, человека, заявляющего, что его должны принимать таким, каков он есть. Фрэнки Доббс теперь был спокоен. Жизнь стала легче — дочь находилась в хороших руках. Счета оплачивались. «Да, — думал Фрэнки Доббс, — гуляя в парке с дочерью, жить становится легче».

Мейси была очарована библиотекой. Ею часто пользовались: лорд и леди Комптон любили литературу, политику и держались в курсе увлечений интеллектуального Лондона. Но когда Мейси входила туда в пять часов с ведром угля, там никого не было. Роскошные бархатные шторы задерживали сквозняки и позволяли теплу проникать во все углы, пока Мейси растапливала камин для тех, кто придет сюда утром.

Обычно она немного медлила, перед тем как опуститься на колени у камина и до черноты испачкать руки при разведении огня. Ежедневно Мейси погружалась в знания, хранящиеся в библиотеке Комптонов, и ее жажда возрастала с каждым днем. Постепенно она становилась смелее: сперва осторожно касалась кожаных переплетов, читая заглавие на корешке, потом снимала книгу с полки и раскрывала тонкие страницы в начале.

Эта библиотека захватывала воображение Мейси, по сравнению с ней маленькая публичная библиотека казалась очень скудной. Из всех комнат в доме она больше всего любила эту. Однажды утром, когда она ставила книгу на место, перед тем как заняться камином, ей пришла мысль.

После смерти матери она привыкла вставать в три часа ночи, чтобы приготовить отцу чай. Тогда это было не трудно. Собственно говоря, поднимаясь в половине пятого, она считала, что залеживается. Что, если вставать в три часа ночи и спускаться в библиотеку? Никто не узнает. Инид могла бы спать, даже если бы ей на голову обвалилась крыша, к тому же на прошлой неделе она ложилась поздно. Бог весть, где она пропадала, но из дома определенно не уходила, потому что Картер каждый вечер запирал дом так, будто это был Английский банк. Мейси боялась, что Инид проводит время с мастером Джеймсом. Всего две недели назад, когда выходила из гостиной леди Роуэн, куда ее послали забрать поднос, Мейси видела Инид и Джеймса на лестничной площадке второго этажа. Не замеченная ими, она наблюдала, как Джеймс пригладил пальцами свои белокурые волосы и продолжал говорить с Инид, его серые глаза были устремлены на девушку в ожидании ответа на вопрос. Был ли то вопрос? Конечно, потому что Инид покачала головой и опустила взгляд на ковер, по которому водила туда-сюда носком правой туфли.

И теперь Инид не ложилась раньше полуночи — это, к счастью, означало, что в три часа она будет беспробудно спать. В тот вечер, перед тем как укрыться одеялом и погасить маленькую лампу возле кровати, Мейси трижды больно ущипнула себя за руку, чтобы вовремя встать для выполнения своего плана.

Мейси легко проснулась в три часа ночи. Холод в мансардной комнате искушал ее отказаться от своего намерения, но она резко поднялась, преисполненная решимости. Почти беззвучно умылась, оделась, вышла из комнаты на цыпочках, неся в руках туфли и джемпер, и стала ощупью спускаться по лестнице. В отдалении кухонные часы пробили четверть четвертого. До того как придется наполнять ведра углем, оставалось еще почти два часа.

Когда Мейси вошла в библиотеку, там было тихо и совершенно темно. Поспешно затворив за собой дверь, она зажгла свет и пошла к секции с книгами по философии. Начать решила с них. Она не знала, какую книгу брать первой, но думала, что если начнет хотя бы с какой-то, то постепенно появится план. Чувство, испытываемое Мейси при взгляде на книги, было сродни голоду, который она ощущала при виде еды в конце рабочего дня. Стало очевидно, что духовная пища ей нужна не меньше, чем телесная.