Мейси Доббс. Одного поля ягоды - [179]

— Должен перед вами извиниться, мисс Доббс, — сказал Стрэттон.

— Полагаю, извиниться следует перед Магнусом Фишером. И возможно, перед Джоном Седжвиком.

Стрэттон кивнул, и минуту оба стояли, не находя слов.

— И вновь я должен вас поздравить. Прошу вас прибыть в Скотленд-Ярд и дать показания.

— Непременно.

— И вас тоже, мистер Бил.

— Так и быть, инспектор. А, кстати… — Билли потянулся к каминной решетке и извлек штык. — Просто не знал, куда его деть. Но, как я уже говорил мисс, старушка-мать всегда меня учила: труднее всего найти то, что спрятано на самом видном месте.

Глава двадцать третья

Билли ни за что не хотел расставаться с семьей, и Мейси уже потеряла надежду отвезти его в Челстоун. Но в конце концов он уступил, и в первый понедельник мая Мейси, припарковав «эм-джи» у станции Чаринг-Кросс, проводила помощника до платформы.

— Спасибо, что подбросили, мисс. Если бы не наш уговор, я вряд ли оставил бы Дорин и малышей.

— Совсем скоро ты их снова увидишь, Билли. И это к лучшему.

Помощник вынул из кармана мелочь, чтобы купить газету.

— Смотрите, мисс. — Указал он на передовицу. — Прямо не знаю, что сказать. Вот молодая дама, Эмми Джонсон, одна летит в Австралию — ей же всего двадцать шесть, — причем на собственном самолете. А вот я боюсь до Кента на поезде доехать.

Мейси положила руку на плечо помощника.

— Никогда не суди о путешествии по расстоянию, Билли. Путь, который ты проделал, отправившись во Францию, потребовал от тебя совсем иной храбрости. И потому я восхищаюсь тобой.

Проводив Билли, Мейси поехала в Далидж, к Джозефу Уэйту. День выдался прекрасный, один из тех, что с нетерпением ждешь после жутко холодной Пасхи. Он словно предвещал еще одно долгое жаркое лето, возможно, даже жарче предыдущего. Впервые в наступившем году Мейси надела летний наряд: новый бледно-серый костюм, удлиненный жакет и юбку выше колен с двумя маленькими встречными складками спереди и сзади. Простые черные туфли сочетались с новой туго сплетенной соломенной шляпкой с серой лентой, собранной в розочку. Мейси позволила себе весьма сумасбродную трату, купив шляпку за две гинеи в «Харви Николз» — фешенебельном универмаге в Лондоне. Жакет был с воротником-шалькой — именно такой стиль предпочитала Мейси, хотя он начал выходить из моды несколько сезонов назад.

Она припарковала машину, соблюдая пожелания хозяина дома. Когда парадная дверь отворилась, Гаррис приветственно поклонился, и Мейси улыбнулась в ответ.

— Доброе утро, мисс Доббс.

— Да, утро прекрасное. Большое спасибо, Гаррис.

Дворецкий улыбнулся, наступило неловкое молчание.

Мейси взяла инициативу в свои руки:

— Вы навещали Уилла на этой неделе?

— О да, мисс. Две горничные ездили к нему в воскресенье, а я рассчитываю навестить его в четверг, в свой выходной.

— Как он?

— Все так же, мисс. Без изменений. Он как будто немного смутился, когда незнакомые люди повели его в сад, но вскоре успокоился. Мы можем известить его мать, что о нем не забыли?

— Да, конечно.

— А вы поедете к нему, мисс Доббс?

— Я дала обещание миссис Уиллис. Загляну к нему, когда буду навещать моего… — Мейси запнулась: перед ней вдруг возник образ ее прежнего Саймона. — Когда буду навещать моего друга.

Дворецкий указал на открытую дверь библиотеки.

— Мистер Уэйт вскоре присоединится к вам.

— Благодарю.

Мейси подошла к окну, из которого открывался хороший вид на сад и была видна голубятня. Белые пташки вылетали из своего домика, возвращались назад и ворковали на насесте.

— Доброе утро, мисс Доббс. — Джозеф Уэйт закрыл за собой дверь и жестом предложил ей присесть в одно из кресел перед камином.

— Как поживаете, мисс Доббс? — спросил он.

— Хорошо, спасибо. А как Шарлотта? Обживается?

— Да, вроде бы.

— Вы проводите с ней достаточно времени, мистер Уэйт?

Джозеф Уэйт нервно заерзал в кресле.

— Знаю, сейчас вам нелегко…

— По-вашему, это называется нелегко? Я потерял сына, знаете ли.

Мейси выждала, пока сдерживаемый гнев Джозефа Уэйта спадет. Она видела, как все его тело сковало от напряжения.

Мейси была настойчива и намеревалась продолжить разговор:

— Мистер Уэйт, почему во время моего прошлого визита вы приказали слугам сказать мне, что уехали?

Джозеф Уэйт покрутил на мизинце бриллиантовое кольцо. Именно это кольцо переливалось, когда в прошлый раз он кормил на окне голубей.

— Я… понятия не имею, о чем вы.

Мейси повернулась в кресле, и Джозеф Уэйт посмотрел на нее.

— Нет, мистер Уэйт, вы прекрасно знаете, о чем я. Прошу ответить.

— Но я не обязан отчитываться! Просто дайте номер вашего счета и…

— При всем уважении, мистер Уэйт, я рисковала жизнью в этом доме, и вы меня выслушаете до конца.

Джозеф Уэйт смолк, покраснев.

— Правда в том, что вы держали дочь взаперти, потому что боялись за ее жизнь. Изнутри вас разъедали скорбь и гнев: вас возмутили поступки дочери, которые она совершила по глупости в ранней юности. Но любовь заставляла держать ее под присмотром.

— Хм-м! — Уэйт сидел, отвернувшись.

— Вы решили, что, живя одна, Шарлотта окажется в опасности. — Мейси помолчала. — И вы настояли на том, чтобы ваша дочь, уже взрослая женщина, жила дома. Вы даже не доверили ее жениху, не так ли? И хотя она жила под вашей крышей, вы все равно не могли ее простить.