Метро - [2]
Всплыл перед глазами уютный, почти что родной подвальчик, у которого по зимнему времени было неоспоримое достоинство - тепло. Летом там тоже было неплохо, прохладно и спокойно. И Верка, с вечно подбитым глазом, расплывшаяся бабища, переворачивала ножом на крохотной алюминиевой сковородке ароматный колбасный кружок. Толян сидел рядом на хлипком ящике - всегда-то он там, где появляется колбаса, - глотал голодные слюни, пялился жадно то на сковородку, то на Верку. А она, картинно отведя грязный мизинец, теребила верхнюю пуговку некогда розовой, а теперь буроватой кофты, дергала ее, и пуговка выскальзывала из петли, становилась видна сероватая, дряблая Веркина кожа на груди, и Толян тянул руки...
- Тьфу! - в который раз сплюнул Леха. - Да я б к этой Верке не подошел бы, даже когда б заплатили! Еще подхватишь какую заразу, а уж вшу - так точно.
- Больно гордый! - заявил Толян, выступая из тоннельной темноты. - Все забыть не можешь, что диплом у тебя есть. Вот еще новости - высшее образование! Да кто из нас без него?
Фыркнула насмешливо Верка, подхватывая Толяна под руку, махнула синенькой книжечкой. Бухгалтер дипломированный, ага. Так ведь бухгалтеры нынче в моде, на работу устроиться без проблем. И что ж она по подвалам делает? Бутылки по паркам собирает, с алкашами водку из горла хлещет, сидя на лавочке у какого-нибудь подъезда, распугивая местных бабок.
- А мне так нравится, - пропела Верка, пританцовывая. - Ты что думаешь, Лешенька, так весело каждый день на работу бегать? А с налоговой разбираться? А как в документах бяка обнаружится, кто виноват? Правильно! Бухгалтер и виноват. Не хочу! Надоело! - она топнула ногой, и от старенькой, растрескавшейся босоножки отлетел каблук, стукнул звонко по рельсу - искра взлетела вверх, высветила паутину, опутавшую тускловатую лампочку, мотающуюся взад-вперед на проводе. Зашипела колбаса, подгорая на алюминиевой сковородке, потянуло душной, горелой вонью.
- Верка, ты за колбасой смотри! Сгорит на фиг! Что жрать-то будем? - воскликнул Леха, сожалея об изгаженном напрочь продукте. Фонарик, закрепленный на его кепке повернулся, высветил болтающийся у стены кабель, сыплющий искрами. Воняло горящей проводкой. - Ох, блин! - Леха растерялся. Что делать-то? Куда бежать? Да и сказать что? Мол, шел я, шел по тоннелю, мерещилось мне в темноте всякое. А оказалось, что не Верка это колбасу жарит, а кабель у вас сорвало. Бегите, ребятки, ремонтируйте! Хорошо, если это дело просто психушкой закончится. А можно и загреметь туда, куда только дяде Макару ход есть с его стадом. Мало ли, какую статью можно впаять, если решат, что это Леха кабель сорвал. Порча государственного имущества. Чуть не терракт. Нападение на метрополитен. Гнилое дело получается.
Леха задумчиво почесал затылок. Кабель продолжал разбрасывать искры, в точности, как праздничный фейерверк, что запускают ребятишки под Новый год, устанавливая толстую, тяжелую свечу в сугробе. Вдали послышался грохот - приближался поезд.
- Ну и ладушки, - забормотал Леха, отыскивая нишу поглубже. - Бегают поезда, значит - в порядке все. Нечего и суетиться. Пусть сами разбираются. А вот не проходи я тут? Все равно кто-нибудь сообщил бы о кабеле. Так что меня тут не стояло, да и вовсе не было. И все дела.
Мимо вновь полетели вагоны. Леха вглядывался в ярко освещенные окна, будто искал кого-то знакомого. Пассажиры казались ему одинаковыми, будто даже на одно лицо. И действительно, у них было то общее, что объединяет в слитную массу: им всем было куда спешить; и сосредоточенность, углубленность в собственные, недоступные другим, мысли, делала их почти что похожими друг на друга. Только один выбивался из дружной компании, и Лехин взгляд выделил его за то мгновение, пока проносился поезд. Пьяненький мужичок, спавший, откинувшись на спинку сиденья, показался Лехе родным и близким, чуть не другом детства. Его распустившиеся на слабом лице мокрые губы, причмокивающие во сне, казалось, говорили приветственные слова, и Леха даже помахал рукою вагону, отмечая этого мужичка, пересчитывая мысленно все его морщины и фиолетовые расплывчатые пятна на блеклой, незначительной и незаметной совсем физиономии.
Леха побрел дальше, ища нужное ответвление тоннеля, а в душе его проворачивалась копейным острием зависть к тем, уехавшим на поезде. Он тоже хотел быть таким, хотел быть с ними, сидеть с мрачною сосредоточенностью, вглядываясь в книгу или газету, иногда поднимать голову, смотреть за темное окно, ловить взглядом мелькнувшие по стене кабеля, или просто свое отражение, чуть перекошенное в темном стекле. Леха хотел спешить куда-нибудь по делу, чтоб его ждали, нетерпеливо смотрели на часы, переживали, что он опаздывает. Вот только дела никакого у него не было, и никто не ждал его нигде, разве что в теплом подвале Толян, постукивая рваным кедом по плиточному полу, скажет Верке, прожевывая с трудом жесткий колбасный кусок:
- Я знаю, как жить вечно! За смертью Леху посылать нужно. Вот, послал дурака за консервами, и где этот дурак? Обжирается, наверное, как крыса какая. Вечно он жаловался, что голодный. А мы тут сиди, жди, пережевывай язык со слюнями... - и Верка нежно погладит Толяна по голове, будто ребенка, проворкует на ухо что-нибудь утешительное и подаст кусок хлеба. С хлебом даже горелая колбаса не в пример приятнее.
Никколо Макиавелли часть своей жизни посвятил государственной службе. Его опыт и наблюдения за методами управления политиков стали основой трактата «Государь», известного сегодня во всем мире. Макиавелли в нем выступил сторонником сильной власти, ради укрепления которой допускал и коварство, и предательство, и насилие. Конечно, подобное вызвало противоречивые мнения, а Католическая церковь внесла его труд в списки запрещенных книг. И тем не менее идеи этого историка и философа о методах управления, о способах получения власти, о том, какими качествами должен обладать правитель и от чего зависит успех проводимых им реформ, нашли свое применение в области политики и актуальны по сей день.
Ученик Платона и учитель Александра Македонского, Аристотель отличался от других философов своей универсальностью – сферой его интересов была не только философия, но также физика, математика, химия, биология и социология. Идеи, высказанные им две с половиной тысячи лет назад, не утратили своей актуальности и сегодня. Чтобы в этом убедиться, достаточно открыть любую из его книг. Свой трактат «Политика» Аристотель посвятил созданию идеального государства. В нем он спорит с Платоном, считая, что проект учителя использует неудачные методы управления и типы общественного устройства.
Современники называли Марка Аврелия праведником на троне, равного которому еще не было. Император был преисполнен глубочайшей любви к людям, смирения, доброты и великодушия. Несмотря на то что ему приходилось быть всегда на виду, вести государственные дела, участвовать в военных походах, он часто искал уединения, находя его внутри себя. Так родилась книга размышлений «Наедине с собой», которую он писал всю жизнь. Это история его души: рассуждения, отдельные мысли, советы потомкам. Попытка разобраться в себе, в сущности человеческой жизни.
Период жизни ребенка от момента рождения до 3 лет очень важен с точки зрения его развития. Причем физическое развитие не является главным. Именно в это время начинают развиваться эмоциональная сфера и речь, закладывается основа для проявления всех талантов и способностей, определяются интересы ребенка.В данной книге описаны простые игры, которые способствуют всестороннему развитию ребенка: игры для физического и умственного развития, игры, которые познакомят малыша с окружающим миром, помогут развитию речи, воображения и фантазии.
Юная Астра Пэй приезжает к магистру Варольду Кроулу, чтобы совершенствоваться в искусстве магии. Едва переступив порог знаменитого салона Кроула, девушка оказывается в центре профессиональной интриги – поисков Черной Короны Иссеи, сулящей неслыханное могущество своему обладателю. Но почему появление Астры Пэй вызывает такой страх у того, кто готов заплатить любую цену за обладание Короной? Выстоит ли против его чар Кольцо Удачи, которое досталось Астре в наследство? И кто в конце концов станет обладателем Черной Короны?
Современники называли Марка Аврелия праведником на троне, равного которому еще не было. Император был преисполнен глубочайшей любви к людям, смирения, доброты и великодушия. Несмотря на то что ему приходилось быть всегда на виду, вести государственные дела, участвовать в военных походах, он часто искал уединения, находя его внутри себя. Так родилась книга размышлений «Наедине с собой», которую он писал всю жизнь. Это история его души: рассуждения, отдельные мысли, советы потомкам. Попытка разобраться в себе, в сущности человеческой жизни.
Сверхдержавы ведут холодную войну, играют в бесконечные шпионские игры, в то время как к Земле стремительно приближается астероид, который неминуемо столкнется с планетой. Хватит ли правительствам здравомыслия, чтобы объединиться перед лицом глобальной угрозы? Рисунки О. Маринина.
В первый вторник после первого понедельника должны состояться выборы президента. Выбирать предстоит между Доком и Милашкой, чёрт бы их обоих побрал. Будь воля Хаки, он бы и вовсе не пошёл на эти гадские выборы, но беда в том, что мнение Хаки в этом вопросе ровным счётом ничего не значит. Идти на выборы надо, и надо голосовать под внимательным прищуром снайперов, которые не позволят проголосовать не так, как надо.© Sawwin.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В Аскерии – обществе тотального потребления, где человек находится в рабстве у товаров и услуг и непрекращающейся гонки достижений, – проводится научный эксперимент. Стремление людей думать заменяется потребительским инстинктом. Введение подопытному гусю человеческого гена неожиданно приводит к тому, что он начинает мыслить и превращается в человека. Почему Гусь оказывается более человечным, чем люди? Кто виноват в том, что многие нравственные каноны погребены под мишурой потребительства? События романа, разворачивающиеся вокруг поиска ответов на эти вопросы, унесут читателя далеко за пределы обыденности.
«Время пожирает все», – говорили когда-то. У древних греков было два слова для обозначения времени. Хронос отвечал за хронологическую последовательность событий. Кайрос означал неуловимый миг удачи, который приходит только к тем, кто этого заслужил. Но что, если Кайрос не просто один из мифических богов, а мощная сила, сокрушающая все на своем пути? Сила, способная исполнить любое желание и наделить невероятной властью того, кто сможет ее себе подчинить?Каждый из героев романа переживает свой личный кризис и ищет ответ на, казалось бы, простой вопрос: «Зачем я живу?».
От сумы и от тюрьмы — не зарекайся. Остальное вы прочитаете сами.Из цикла «Элои и морлоки».