Метро 2033: Кочевник - [9]

– Поверь мне на слово.

– Слово к делу не пришьешь. На основании чего тебе награду выдавать?

– Их смерть для меня уже награда. Кровники мои. А если нужны обстоятельства смерти, пожалуйста. Карлос – поперхнулся опиумной трубкой в «Навате». Балык не учел температурный режим окружающего воздуха. Жара и холодная вода – сам понимаешь, такой удар по организму, а сердце, наверное, слабое было, вот в Таласе и утонул. Бзал – умер от потери крови. Балыка ты навряд ли найдешь, движется сейчас с потоком к Мойынкумам, а где найти этих двоих, могу сказать. Если Карлоса еще не закопали за «Наватом».

– А ты затейник, Шал.

– Да нет. Просто действую по обстановке.

– По обстановке, конечно… И смерть им подобрал в соответствии с их погонялами?

– Ну правда, так получилось. – Шал невинно улыбнулся.

– Ну ладно. Спасибо, что предупредил. Скажу своим, чтоб этих не искали. А ну пшли вон! Задолбали! – Самат отмахнулся от назойливых мух, кружащих над едой.

– А на площади кто загорает? Что-то не узнал их в гриме. Мух много. Кстати, прикинь, те, что с площади, уже сюда прилетели?

Самат поперхнулся.

– Э! Ты че, блин, завязывай! Я же кушаю!

– Да ты поел уже. – Шал ухмыльнулся и демонстративно отхлебнул чаю.

– Да перехотел уже! – Самат оттолкнул сковороду и откинулся на стуле. – То наши уроды! Одной ногой на двух камнях устоять хотели, собаки! Снюхались с кем-то из банды Ирга́ша и пару девчонок беспризорных за стену хотели переправить. Работорговцы, мать их! Слыхал про Иргаша?

– Угу.

– Уже когда сменяли они девчат, мы их и взяли. Бандиты, правда, живыми не дались, отстреливались до последнего, зато наши уцелели. Следствие и суд короткие – сам знаешь, что за это полагается. Вот и вялятся сейчас на площади.

– А ноет по ним кто?

– Да жены и ноют, кто ж еще. Кормильцев же повесили. Им сейчас или на панель, или вербоваться в Шымкент, на хлопковые поля.

– Равнозначный выбор. На полях сложнее, конечно, но…

– Ясное дело, это не ноги раздвигать.

– Это нам с тобой так кажется. – Шал отставил кружку и достал папиросу. – А им терпеть грязных, вонючих мужиков, которые и побить могут, и не заплатить. Так что неизвестно, что легче, ноги раздвигать или на полях горбатиться.

– Любишь ты все усложнять, – покачал головой Самат.

– А ты упрощать, – поддел родственника Шал. – Ну ладно. Пойду я. Отдохнуть хочу, устал. Так возьмешь пулемет?

– Я тебе что, коймаши[8]? Иди на склад да меняй.

– Бумагу пиши.

– Вот ты бюрократ! – проворчал Самат и достал огрызок бумаги. Быстро написав записку кладовщику, протянул ее Шалу. – Не наглей только там.

– Как получится. – Шал снова подошел к доске и ткнул пальцем в портрет. – Ахмеда встретишь, не трогай его. Он мой.

– Ладно. А ты тогда к Сухому ручью не ходи, его там нет, – засмеялся Самат, намекая, что прекрасно знаком с классикой.

Но Шал ответил серьезно.

– Я знаю, где он.

– Ну давай тогда, удачи. Смотри там в оба! Не подставься под пулю.

– Не дождешься!

Кладовщик, по совместительству заведуя в комендатуре вооружением, с радостью принял пулемет и предложил за него пистолет «стечкина» в потертой пластиковой кобуре, естественно, с доплатой с его стороны. Шал в раздумье повертел его, но согласился. Патроны «девятки» в коммерческом обороте найти сложнее, чем другого калибра, но коймаши давал в придачу пять полных обойм. Подумав, Шал отдал ненужный «макар» и коробки с пулеметной «семеркой», поменяв их на банку пороха, десяток пачек папирос и несколько магазинов «пятерки». Все же эти боеприпасы можно использовать не только как платежную единицу, но и по прямому назначению, благо «ксюха» имелась. Ну а порох лишним не будет, патроны для обреза и ружья чем-то нужно заряжать, и неизвестно, как с этим обстоят дела на востоке, куда предстояло отправиться с утра. Пожав друг другу руки, оба расставались в прекрасном расположении духа и взаимных пожеланиях долгих лет жизни.

«Не особо-то я и снаглел», – подумал Шал, вспомнив напутствие Самата.

Комнату с кроватью в ближайшем к рынку караван-сарае ему дали с дополнительными удобствами, если их можно так назвать. Тусклая лампочка вместо светильника с бараньим жиром, бессильный в борьбе с духотой старый вентилятор под потолком и запирающаяся на замок дверь. Но с лишним патроном к оплате за «номер» почему бы и не почувствовать себя немного баем[9]? Все лучше, чем ночевать в общем зале, на тонкой кошме в качестве постели, разбросав вокруг себя пучки полыни для защиты от блох.

Оставив в комнате вещи и оружие, он запер дверь на ключ и отправился пристраивать коня – при караван-сарае имелась и конюшня с кузницей. Тем более, Сабыр почему-то стал прихрамывать. Поручив накормить скакуна и разобраться с его ногами, направился для начала в летний душ, пока нагретая за день в емкости вода не остыла или вообще не закончилась после наплыва постояльцев. Впрочем, оплатить водные процедуры позволить себе могли не все, так что переживал он зря. С удовольствием смыв с себя пыль, поменял и задубевшую от пота рубаху. Потом неторопливо направился в ближайшую чайхану, где помимо чая можно было поесть и нормальной горячей еды. Рисовые поля под Кызылордой и пшеничные под Шымкентом не успели загубить благодаря умелому руководству Совета Старейшин Каганата, поэтому в меню присутствовали и плов, и бесбармак с лагманом. Вяленое мясо, конечно, весьма питательный сухпай, но раз в сутки и сурпа должна побывать в желудке.