Мэтр на свободе - [12]

Насм неопределенно повел плечами.

– С точки зрения Совета ты говоришь сущую ересь.

– Еще бы, – охотно согласился я. – Но ты считаешь иначе, не правда ли?

– Мы не маги.

– Не совсем маги, – педантично поправил я. – В общеизвестном смысле ваша магия настолько странна, что не подпадает ни под одно существующее определение. Но она, как мне кажется, не всегда врожденная. А может, вы и вовсе рождаетесь обычными смертными, но при этом нашли способ развить способности у полученных в качестве платы детей.

Насм натянуто улыбнулся.

– Ты разве не видишь мою ауру?

– Ты прав, она выглядит такой же, как у обычного смертного, но качественные иллюзии еще никто не отменял, – спокойно сообщил я. – Особенно когда есть возможность использовать не простое заклинание, а, скажем, амулет. Или какой-нибудь занимательный артефакт, один из которых ты, кстати, носишь под плащом и который поднял магический фон аж на тридцать четыре единицы. Интересно, если его снять, какой твоя аура станет тогда?

– Ты когда-нибудь гулял по весеннему льду? – неожиданно спросил убийца, испытующе на меня взглянув.

– Когда солнце уже припекает, но лед на озере все еще лежит и от неосторожного движения готов в любую секунду провалиться прямо у тебя под ногами?

– Именно.

Я ухмыльнулся.

– Обожаю это ощущение. Но при этом я всегда знаю коэффициент запаса прочности льда и останавливаюсь лишь там, где заведомо безопасно.

Насм оскалился.

– То есть шкурой своей ты, несмотря ни на что, все-таки дорожишь.

– Как и ты – своей, – спокойно ответил я, посмотрев ему прямо в глаза.

Он снова прищурился, но отрицать очевидное не стал: если бы я был не прав, он бы не воспользовался эликсиром и благополучно сдох на мусорной куче в Тисре, так и не закончив дело, ради которого нанимался. Он это знал, я это знал, но с некоторыми вещами, к сожалению, приходится мириться.

– Хочешь меня убить? – улыбнулся я, заметив, как в глазах стоящего напротив убийцы что-то неуловимо изменилось.

Он равнодушно пожал плечами.

– Была такая мысль.

Внезапно в дальнем верхнем углу, почти под самым потолком, раздраженно зашипела Зубища. Мявка тоже вздыбила шерсть на загривке. Одновременно с этим из коридора послышался цокот когтей, и на пороге, едва-едва поместившись в проеме, возникли три лохматых пса. Породистых, мощных, с крепкими лапами. Остановившись в дверях, они показали чужаку клыки, но затем убедились, что тот не пытается причинить мне вред, и вопросительно уставились на меня.

Дескать, жрать его или сейчас поздновато для сытного ужина?

Я хмыкнул.

– Что же тебя останавливает?

– Да, в общем-то, ничего, – опустил руки насм, ничем не показав, что заметил собак. – Кроме того, что я пришел сюда не за этим.

– Хм, – по-настоящему удивился я, краем глаза отметив, что следом за кобелями в холл просочились еще две кошки, серая и черная, которые тут же поспешно юркнули на кухню и затаились за дверью. – Зачем же ты тогда явился?

– Хочу предложить тебе наем.

– Что?! – чуть не поперхнулся я, решив, что ослышался.

– Я предлагаю тебе себя нанять, – ровно повторил убийца, подчеркнуто медленно убирая руки под плащ и так же медленно закутываясь в него, как летучая мышь – в крылья.

И вот тогда я удивился по-настоящему.

Это был неслыханный жест доверия – в таком положении насм становился чуточку менее подвижным и гибким, а следовательно, уязвимым. При этом он показывал готовность к сотрудничеству. Предлагал себя в качестве рабочей силы весьма специфической направленности. Так что с этого момента каждое, согласно их дурацкому кодексу, сказанное мною слово могло быть расценено как вызов, согласие или оскорбление.

Это что же получается? Нам грозят неприятности? Причем мне о них еще ничего не известно, а проклятые насмы откуда-то в курсе?!

Несколько растерявшись, я знаком заставил гневно сопящую Зубищу умолкнуть. Затем подумал и жестом отослал собак. А когда кобели, окинув неподвижного чужака подозрительными взглядами, неохотно попятились, шагнул к креслу и взял раздувшуюся от недовольства Мявку на руки.

– Брысь, – строго велел заворчавшей кошке, которой не понравилось, что ее сгоняют с насиженного места. – В разговор не лезть. Меня не отвлекать. За гостем следить, но охоту пока не устраивать.

Зверюга зыркнула на насма исподлобья, раззявила пасть, демонстрируя острые, похожие на иголки, клыки, но даже не пикнула, когда я поставил ее на каминную полку и сунул под нос костлявый кулак. Она неохотно села там, где я велел, и, обвив лапы пушистым хвостом, мгновенно превратилась в изящную статуэтку.

Отвернувшись от камина, я пристально посмотрел на терпеливо дожидающегося ответа убийцу и скупо велел:

– Говори.

Насм понимающе улыбнулся.

– Причин для беспокойства пока нет, я пришел один и по собственной инициативе.

Я нахмурился.

– Обычно мы не являемся на наем поодиночке, – добавил он. – Как правило, дело, которое нам интересно, требует присутствия хотя бы одной звезды[9]. Реже – больше. Но сейчас я не представляю клан, поэтому пришел один.

Я нахмурился еще сильнее.

– С чего бы такая честь?

– Ты мне интересен, – хмыкнул насмешник. – Я же сказал: я видел твою ауру. И она произвела на меня весьма благоприятное впечатление.