Методология научного познания - [38]
Верно, конечно, что стандарты получения теоретического знания обеспечивают ему большую правдоподобность и надежность, чем эмпирическому знанию, но они не превращают теорию в форму достоверного научного знания. Ведь теория не исключает риска ошибки, которая может быть обнаружена при ее проверке, когда она сопоставляется с реальными фактами действительности. Следует всегда помнить, что все формы научного знания имеют лишь относительно истинный характер, и теория здесь не является исключением. Другое дело, что благодаря дедуктивной логической связи между суждениями и законами заключение теории имеет более правдоподобный характер, чем отдельные ее элементы и даже простая их сумма.
Во-первых, рассматривая теорию как форму рациональной, системной деятельности, ее четко отделяют от практической деятельности, в том числе от таких специфических форм научной практики, как наблюдения и эксперименты. Во-вторых, характеризуя теорию как рациональную форму познания, ее тем самым противопоставляют эмпирическому знанию, непосредственно связанному с чувственнопрактической деятельностью. Но такое противопоставление носит относительный характер, ибо происходит в рамках разграничения категорий рационального и чувственного познания. В-третьих, именно системность всего знания, включенного в состав теории, придает ей необходимые целостность и единство. Если подойти к характеристике теории с точки зрения категорий абстрактного и конкретного, то законченную теорию можно рассматривать как конкретное знание, а отдельные ее элементы как абстракции.
Ограничившись такой предварительной характеристикой теории, мы можем логически определить ее как концептуальную систему, элементами которой служат понятия и суждения различной степени общности (обобщения, гипотезы, законы и принципы). Все они связаны между собой двумя видами логических отношений. К первому виду относятся логические определения, посредством которых все вторичные понятия стремятся определить с помощью первичных, исходных, основных понятий теории. Ко второму виду принадлежит отношение дедукции, с помощью которой из аксиом, основных законов или принципов теории логически выводятся теоремы, производные законы и другие утверждения.
Итак, строение теории можно представить так:
1) эмпирический базис, который содержит основные факты и данные, а также результаты их простейшей логико-математической обработки;
2) теоретический базис, включающий основные допущения, аксиомы, постулаты, фундаментальные законы и принципы;
3) логический аппарат, содержащий правила определения вторичных понятий и логические правила вывода следствий (или теорем) из аксиом, а также производных, или неосновных, законов из фундаментальных законов;
4) потенциально допустимые следствия и утверждения теории.
Как мы увидим далее, в теориях разного типа и находящихся на различных ступенях развития не все эти элементы представлены в такой отчетливой форме. Логические правила дедукции не только в естественнонаучных, но даже в содержательных математических теориях предполагаются общеизвестными и потому обычно заранее не формулируются. В эмпирических теориях, которые еще только складываются, основные законы обычно не формулируются, поскольку остаются неизвестными. Вместо них выступают многочисленные промежуточные законы меньшей степени общности, а также большое число гипотез разной степени общности. Поэтому общая логическая структура теории остается точно не определенной. Она скорее напоминает мозаику из множества отдельных элементов, логическое отношение между которыми может быть установлено только в ходе дальнейшего исследования. Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что информативное содержание теории меняется в зависимости от обнаружения новых фактов и открытия ранее неизвестных законов. Все это, конечно, не укладывается в прежнюю структуру теории, ибо существенно меняет ее эмпирический базис, а в период революционных изменений в науке — также и фундаментальный теоретический базис.
5.2. Классификация научных теорий
Научные теории являются весьма разнообразными как по предмету исследования, так и по глубине раскрытия сущности изучаемых явлений. Все это делает крайне сложной проблему установления общих структурных элементов теории и потому утопичной попытку нахождения единой для них формы.
Безуспешность таких попыток, признанная в конце концов лидерами неопозитивизма, привела к скептическому отношению к самой проблеме анализа структуры теорий, в результате чего возникла даже тенденция к простому описанию теорий различного содержания, которая всегда поддерживалась многими историками науки. Последние считают, что наилучший способ исследования теорий заключается в конкретном историческом анализе их происхождения и применения в науке. Но такой чисто дескриптивный, описательный, подход вряд ли можно считать анализом, поскольку он не раскрывает структуру теории, т. е. взаимосвязь между элементами теории как особой концептуальной системы. Таким образом, попытка свести все многообразие научных теорий к какой-то единой структуре, или модели, либо противоположное стремление целиком отказаться от поиска общих принципов анализа в чем-то сходных, аналогичных теорий и ограничиться их простым описанием, являются одинаково несостоятельными.
