Методика Наюгиры - [19]

– И далеко тянется эта пустыня? – невольно спросил Кромин, хотя и сам уже всё понял.

Оператор ответил невесело:

– Так выглядят три четверти нашего мира. Наверное, увидеть это впервые и на самом деле страшно. Мы привыкли – за тысячи лет.

– До такого безобразия ваша цивилизация довела планету – со всеми вашими хвалёными методиками?

– Вовсе нет, – сказал оператор обиженно. – Когда-то она была такой вся – кроме узких полосок вдоль рек, но рек у нас мало. Вся история Наюгиры – это борьба за оживление её поверхности. Сейчас таких баз, как эта, уже много; но расширяются они медленно. Поэтому нам и нужна помощь других миров. Вот вашего, например.

– Но все почему-то отказываются сотрудничать с вами? Ничего удивительного; если только на Терре узнают о вас хотя бы то, что знаю я, то вряд ли найдётся хоть один человек, которому придёт в голову иметь с вами дело.

– Возможно, вы и правы, доктор Кромин, – если узнают только то, что знаете вы. Но вы успели узнать очень немного – а понять и того меньше. Вот если вы узнаете по-настоящему много о нас – тогда, я уверен, ваше мнение изменится и вы сможете показать нас так, как мы того заслуживаем. Впрочем, если даже вы не захотите… Благодаря визиту вашей делегации у нас уже есть некоторое количество наюгиров, владеющих терраной, а вскоре их будет ещё больше. Никогда не надо делать поспешных выводов, доктор Кромин; разве не этому учили вас, специалиста своего дела, на Терре? Я уверен, что и в вашем мире помимо мнений требуют ещё и доказательства, чтобы сделать вывод? Кстати, опустите оружие: оно здесь излишне. Думаю, что и вы сами поняли это.

Кромин медленно опустил оружие.

– Да, ректор, – ответил он. – Но у меня доказательств столько, что они убедят и самого нерешительного.

Он сказал «ректор», потому что именно этот наюгир только что поднялся к ним по лестнице, пройдя тем же путём, что и они сами. И сейчас стоял рядом – без охраны, без оружия, совершенно уверенный, видимо, в своей безопасности.

* * *

Порыв ветра налетел из пустыни, жаркий, шершавый и хлёсткий. Ректор поморщился. Сказал:

– Спустимся: думаю, разговор наш затянется, а этот ветер коварен и приносит болезни.

– Согласен, – ответил Кромин. – Но мне нужно несколько минут, чтобы вызвать с орбиты катер. Здесь прекрасные условия для посадки.

Он произнёс эти слова спокойно, тоном человека, владеющего положением. Да и в самом деле: он был тут единственным вооружённым, и если даже ректор привёл с собой охрану, да хоть солдат – с той позиции, что занял сейчас Кромин, можно было мгновенно поразить всякого, кто появится на нижней ступеньке узкой лестницы. А следовательно, можно было диктовать условия, одновременно дав понять, что он здесь не одинок: есть ещё некто на орбите.

– Предлагаю изменить последовательность, – невозмутимо сказал ректор. – Прежде всего наш разговор – переговоры, если угодно. А потом уже вы поступите, как вам заблагорассудится: вызовете катер или не вызовете, улетите или останетесь, сообщите вашим соотечественникам тот вывод или другой, противоположный. Заметьте: я прошу вашего согласия, хотя мог бы сказать и по-иному: в наших силах – распылить ваш катер, едва он начнёт сходить с орбиты, и это весьма затруднит ваше положение. Я даю вам возможность вести переговоры на равных; если вам угодно выбрать другой вариант – сделайте одолжение!

Ага, вот, значит, какова ситуация.

– Хорошо. Я согласен спуститься. – Кромин оглядел местность: нигде – никого, так что ждать удара в спину во время спуска вроде бы не приходится. – Вы пойдёте за мной, отставая на десять ступеней. Ступайте громко, чтобы я слышал каждый ваш шаг. На последней ступеньке остановитесь – я скажу, когда можно будет войти.

– Вы хорошо обучены, доктор.

Кромин не счёл нужным ответить. Вместо этого перевёл оружие в режим полной мощности, огня на уничтожение. И не сошел, а скатился по лестнице, прыгая через три-четыре ступеньки сразу и приземляясь на носки – чтобы железо не очень гудело. Палец лежал на клавише огня, готовый вжать её до предела, едва кто-либо промелькнёт внизу. Если его хотели захватить обманом – сейчас для этого был самый удобный момент.

Но никто не появился. Кромин соскочил с последней ступеньки, пригнулся, выглянул из-за угла; в ближайшем помещении поста не было ни души. Стремительно ворвался в среднюю комнату, в проёме отработанным движением нырнул, встретил пол левой ладонью, правая рука с излучателем была вытянута вперёд; если по нему хотели хлестнуть встречным огнём – трассы прошли бы поверху, а перенести прицел противник уже не успел бы. Но и здесь не было никого. В третье помещение Кромин заглянул уже почти спокойно. Никто не ждал его и тут.

Это как будто бы должно было свидетельствовать о честных намерениях ректора. Но не очень-то в его честность верилось. Всё говорило в пользу другого варианта.

Кромин вернулся к лестнице. Оба наюгира послушно ожидали его на нижней ступеньке, как им и было велено. Не опуская оружия, Кромин хмуро проговорил:

– Входите. Садитесь рядом.

Сам он уселся напротив, у противоположной стены.

– Ну, что же вы хотите мне сказать? Что вы – цивилизация каннибалов? Людоедов? Но это я и сам уже понял. Что ещё?