Меткая Пуля - [9]

— Но мы-то что можем сделать, любезный друг? — возразил, улыбаясь, граф. — Это зло непоправимое, и мы должны с ним мириться… Тем не менее, я не понимаю, к чему вы ведете речь, выражая мысли бесспорно справедливые, но, как мне кажется, вовсе не идущие к делу; пожалуйста, объяснитесь определеннее.

— Именно это я и намерен сделать. Видите ли, по некоторым следам я понял, что за переселенцами крадутся индейцы, которые, вероятно, только выжидают удобного случая, чтобы напасть на них и перерезать всех до одного.

— Черт возьми! — вскричал граф. — Это не шутки! Вероятно, вы предостерегли этих добрых людей о том, что им грозит опасность?

— Я?.. Ничуть! Я не говорил с ними, даже их не видел.

— Как! Вы их не видели?

— Конечно, нет! Едва я успел подметить следы индейцев, как поторопился вернуться к вам, чтобы решить, что делать.

— Прекрасно… Однако, если вы не доходили до их лагеря, как же вы узнали, что путешественники — американские переселенцы, что их четверо мужчин и две женщины, и наконец, каким способом могли вы добыть о них сведения такие точные и определенные?

— О! Это очень легко, — просто ответил охотник, — прерия есть книга, вся написанная перстом Божиим; для того, кто привык читать ее, в ней нет тайн! Стоило мне вглядеться в следы, чтобы мгновенно понять все.

Де Болье устремил на него изумленный взгляд. Хотя граф уже около полугода странствовал по прериям, он не уяснил себе еще этого дара охотника угадывать факты на основе следов, которые для него оставались мертвой буквой.

— А может быть, эти индейцы, следы которых вы подметили, — возразил он, — просто безобидные охотники?

Меткая Пуля покачал головой.

— Среди индейцев нет безобидных охотников, — сказал он, — особенно, когда они идут по следам белых. Эти индейцы принадлежат к трем воинственным племенам, и мне странно, что они соединились — вероятно, задумали какую-нибудь необычайную экспедицию, в которой побоище переселенцев будет одним из наименее интересных эпизодов.

— Какие это индейцы? Много ли их, по вашему мнению? Охотник задумался на минуту.

— Отряд, замеченный мной, вероятно, только авангард, полчища должны быть гораздо многочисленнее, — ответил он. — Насколько я мог судить, их не более сорока человек, но краснокожие ходят с быстротой антилопы, их никогда не перечтешь достоверно. Этот отряд состоит из команчей, черноногих и сиу, или дакота, — трех самых воинственных племен прерий.

— Гм!

Граф задумался и после минуты размышления произнес:

— Если эти черти действительно гонятся за переселенцами, как и надо полагать, то бедняги-американцы находятся в неприятном положении.

— Только чудо может спасти их, — невесело согласился охотник.

— Что же делать? Как их предостеречь?

— Берегитесь, господин Эдуард, не действуйте опрометчиво!

— Но не можем же мы позволить индейцам зарезать на наших глазах соплеменников! Ведь это гнусная подлость!

— А присоединиться к ним совершенное безумие — вспомните, ведь нас всего трое.

— Знаю, — задумчиво сказал молодой человек, — однако я не соглашусь ни за что на свете бросить этих бедных людей на произвол судьбы, не попытавшись отстоять их.

— Но одну вещь можно сделать, и кто знает, не поможет ли нам Господь…

— Говорите, дружище, да покороче, время дорого.

— По всей вероятности, индейцы еще не открыли наших следов, хотя должны быть где-нибудь поблизости. Надо вернуться на то место, где мы завтракали, оттуда видна вся степь. Индейцы никогда не нападают раньше четырех часов утра. До тех пор мы притаимся. Как только они приблизятся к лагерю переселенцев, мы ударим по ним с тыла. Озадаченные неожиданной помощью американцам, краснокожие, вероятно, обратятся в бегство, в темноте они не могут нас пересчитать и никогда не подумают, что всего три человека нападают на них очертя голову.

— Ей-Богу, отличная мысль! — вскричал граф, расхохотавшись. — От такого смелого охотника, как вы, Меткая Пуля, я другого и не ожидал. Вернемся скорее к нашей обсерватории и будем наготове.

Канадец вскочил в седло, и трое спутников вернулись к своей прежней стоянке.

По свойственной ему привычке Меткая Пуля, по-видимому ожесточенный враг прямых путей, заставил своих спутников сделать бесчисленное множество обходов с очевидной целью сбить с толку тех, кого случай навел бы на их след.

Они достигли вершины пригорка на мысу в ту минуту, когда солнце уже заходило за горизонт.

Под влиянием последних лучей дневного светила предметы вокруг постепенно окрашивались во все более мрачные цвета. Поднялся свежий вечерний ветерок и с таинственным шелестом заколыхал верхушки громадных деревьев. Рев ягуаров и кугуаров уже примешивался к крикам оленей, мычанию бизонов и порывистому вою красных волков, темные силуэты которых начинали появляться там и здесь на берегах реки.

Становилось все темнее, и вскоре звезды ярко замерцали на ночном небосклоне.

Три охотника расположились на вершине пригорка, на том самом месте, которое оставили несколько часов тому назад с намерением больше туда не возвращаться.

Стали готовиться к ужину.

Приготовления эти длились недолго, осторожность требовала, чтобы они не разводили огня, так как он мгновенно обнаружил бы их присутствие для невидимых глаз, вероятно, осматривавших прерию во всех направлениях.