Метеор - [45]

XXXIV

И вот тут-то Кеттельрингу перестало везти. Скажем так: мулат-подрядчик бросил дорогу недостроенной и удрал, прельстившись лаврами танцора варьете.

Кеттельринг начал строить дорогу сам, и это обходилось ему очень дорого, потому что он очень спешил.

Заставить негров возить камни на тачках оказалось попросту невозможным; эти черномазые, положив камень на голову, несли его словно корзину с ананасами. На тачках они катали девушек, те визжали и дрыгали ногами от восторга. Набить бы им морды, чтобы оборвать этот дурацкий смех! За колоннами рабочих тянулись толпы девушек. По ночам под звуки гитар и тамтамов они плясали танец живота, а Кеттельринг терзался отчаянным нетерпением, но не отваживался понукать этих скотов, как ему хотелось: экономический кризис давал себя знать и на Гаити и отразился здесь очень своеобразно - негры в небывалой степени предались вудуизму. Чуть ли не каждую неделю они бесновались на лесных просеках и возвращались с оргий, как тени - изнуренные, одичалые. Кеттельринг даже ночью не выпускал револьвера из рук, прислушиваясь к шлепанью босых ног. По соседству пропало двое или трое детей. Кеттельринг старался не думать об этом.

Даже чернокожие полицейские, босые, но в расшитых золотом эполетах, явившиеся из Гонаивы расследовать это дело, предпочли не найти в джунглях каменный жертвенник, хотя к нему вели хорошо протоптанные тропинки.

Месяц проходил за месяцем, средства Кеттельринга таяли вместе со здоровьем. Его мучили фурункулы и лихорадка, но он не ехал лечиться, опасаясь, что без него негры разбегутся со стройки. Злыми, ввалившимися от ненависти глазами он следил за этим сбродом и сиплым голосом отдавал распоряжения. Дорога еще не была закончена, а он уже поселился у асфальтового болота, в хижине на сваях, чтобы руководить прокладкой узкоколейки. Но тем временем в Гонаиве разворовали его рельсы, лежавшие в гавани. Бог весть кому они понадобились!

Вся местность около Асфальтового озера пропахла сероводородом. Желтая трясина бродила, пучилась и гнила, как гигантская запущенная болячка, дышала жаром, как кипящий котел смолы. На каждом шагу ногу засасывало в полужидком, трясущемся, хлюпающем битуме.

Наконец дорогу дотянули до болота, и Кеттельринг поехал в Порт-о-Пренс раздобыть кредит, купить грузовики и бочки, нанять шоферов и надсмотртика. Когда он вернулся, на стройке не было ни души. Ходили слухи, что в болоте поселился черт и взбаламутил всю трясину так, что она ходуном ходила. Кеттельринг с превеликими трудностями нанял несколько паршивых и недужных негров с воспаленными глазами и начал копать асфальт. Битум оказался черный, блестящий, - glancepitch 1 самого высшего сорта. Но с перевозкой дело обстояло хуже: один грузовик разбил мулат, когда перевозил котлы и бочки из Гонаивы, вторая машина заехала в болото и через несколько дней бесследно исчезла в нем.

Для доставки асфальта в порт остался всего-навсего один грузовик. Кеттельринг сам торчал у котлов, следя за тем, чтобы битум хорошо выварился. Он стал черный и грязный, как кочегар, и, сидя у этого адского огня, трясся от малярии. Впрочем, малярией тут страдали все, - ничего не попишешь. Он уже больше не брал в руки кружевной платочек, чтобы не испачкать его, и не думал ки о чем, кроме асфальта.

"Ну, теперь дело на мази!" И Кеттельринг, щуря воспаленные от жара глаза, чертит в воздухе воображаемые заводы, которые будут выстроены здесь.

Haiti Lake Asphalt Works ("Компания по эксплуатации Асфальтового озера на Гаити").

Не обошлось, конечно, и без неприятностей. Взять хотя бы того мулата, что возил бочки в Гонаиву.

Вечно у него были неполадки, а он еще нахально ухмылялся - мол, плохая машина, сэр, и плохая дорога. Кеттельринг прогнал его и стал отвозить бочки с асфальтом сам, радуясь, что их все прибывает. Сто бочек, еще сто и снова сто, вот это здорово! Но уволенный мулат был стреляный воробей; он стал шляться около асфальтового озера и болтать неграм об условиях труда и бессовестных иностранцах. Однажды к Кеттельрингу пришли четыре негра, долго переминались с ноги на ногу, подталкивая друг друга и наконец объявили, что пусть-де хозяин примет мулата в надсмотрщики, иначе...

Кеттельринг побагровел.

1 Высококачественный асфальт (англ.),

- Что "иначе"?! - спросил он и взвел курок револьвера.

Началась забастовка. Организованная забастовка наряду с каннибальскими обрядами, но нынче так бывает. У Кеттельринга осталось всего несколько человек, настолько слабых, что они не дошли бы до дому. Кеттельринг остервенел, он схватил кирку и, по колени в грязи, сам начал откалывать глыбы асфальта и, хрипя от натуги, таскать их к котлам.

Больные негры глядели на него, разинув рот, и не смели взять мотыги в руки. Наполнив котел, Кеттельринг не выдержал: "Пьер, Пьер!" - всхлипывал он и бил себя кулаком по голове. После этого и больные негры разбежались.

Еще два дня Кеттельринг провел у покинутого асфальтового озера, глядя, как ямы постепенно вновь заполняются битумом. Тысячи, сотни тысяч тонн асфальта! Сотни и тысячи бочек ждут покупателя!

Потом Кеттельринг завернул в кружевной платок кусочек сырого и кусочек вываренного, блестящего, как антрацит, асфальта, и на дребезжащем порожнем грузовике поехал в Порт-о-Пренс. Там он проспал двое суток как убитый.