Метаморфоза мифа - [10]

Девушка опять поморщилась, брезгливо отворачивая голову в сторону:

– Жуть…

– Ты знаешь, вкусно, – супруг специально дразнил свою половинку.

– Офигеть! Как ты можешь засовывать эту гадость себе в рот?

– Хочешь попробовать? – Максик поднёс лезвие ножа к лицу супруги. – Да, это авокадо. Точно, авокадо.

– Он подавился авокадо? От этого и умер? Ничего себе!

– Угу. А затем снял с себя всё и в последних конвульсиях вскрыл нашу машину, приняв её за катафалк.

Камилла поджала губы и вытаращила сильно накрашенные глазищи:

– Раз такой умный, скажи, как он сюда попал?

– Лучше помолчу, чтобы не нести полную хрень, как ты.

– Почему хрень? Ну, почему? Предположим, что это бомж. Он нашёл выброшенное в помойку авокадо.

– Угу. Подавился от счастья, что он как белый человек ест еду богатых и откинул копыта. Да, и чтобы умереть белым человеком с экзотическим фруктом во рту он избавился от вонючей одежды и залез в приглянувшийся не самый дешёвый автомобиль.

– По-моему, вполне реальная версия.

– Точно. Только откуда у бомжа такая дорогая стильная причёска?

– Всё! Твоё нытьё не переслушать. Выкидываем этого непрошеного гавнюка и едем дальше. Нас уже совсем потеряли!

И точно, её смартфон выдал мелодию арии из «Собора Парижской Богоматери».

– Ксюнь, мы уже подъезжаем. Всё хорошо, в пробку попали. Пять минут. Окей? Ну, всё.

Она отключила девайс и уставилась на мужа:

– Чего стоим? Кого ждём? Выбрасывай, говорю!

Всё это страшно не нравилось Максиму, но ничего другого в его голову не приходило. Он схватил окоченевшего мужика под мышки, выволок из машины и, дотащив до ближайшего куста, оставил его там.

Назад он вернулся, брезгливо вытянув перед собой руки:

– Мыло и воду.

Супруга с охоткой выполнила поручение. Они вновь уселись в любимый кабриолет и двинулись в сторону шоссе на Мошкарово. Но не прошло и пары минут, как Максим резко схватился за руль и зарычал:

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Разворачивай назад.

Камилла остановила машину.

– Что опять?

– Мы не можем его здесь оставить.

– Почему? Он же сдох уже.

– С ним нас видела целая куча людей. В том числе сотрудник ГИБДД.

– Они же думали, что мужик живой?

– Думали. Но они нас снимали на видео. Выложат его в Ютуб. Затем менты начнут искать мужика. А его и искать не надо! Вот он! В Ютубе. Катается в красненьком кабриолете с Милой и Максиком. Хвать нас под жабры и в тюрьму.

– За что в тюрьму-то?

– За всё. Хотя бы за то, что постарались избавиться от него.

– Возможно, мы его просто подвозили, и он сам ушёл.

– Нет. Он давно помер. В лаборатории установят, что сегодня мы уже труп катали. Труп не может проголосовать, прокатиться и выйти, чтобы свалиться в придорожные кусты. Там следы наших ног и протекторов нашей машины. Нет! Всё! Всё! Нас посадят! Блин! Накрылась моя карьера. Медным тазом накрылась, – заявив это, он стал поскуливать паническими нотками.

– Хватит ныть. Хорошо. Давай вызовем полицию. Нет, лучше отвезём тело к тому гаишнику. Это совсем рядом. Скажем: ты же видел его. Вот – умер. Видно же, что мы его не убивали.

Максим закачал головой и замахал руками рядом со своими ушами, показывая этим, что он устал слушать глупости.

– Я уже говорил, что экспертиза легко выявит время его смерти.

– Пусть выявляет. Мы не будем врать. И всё честно менту этому расскажем.

– Ай! Всё это мерзко. Мы не сможем вразумительно рассказать. Это анекдотичная ситуация. Никто не поверит, что со вчерашнего дня мы возили на заднем сидении труп и, якобы, не видели его.

– Почему со вчерашнего?

– Мила! Он вчера сдох. Даже я это понимаю.

– Жесть. Но другого варианта нет.

– К тому же, ты прекрасно знаешь, как это делается в нашей стране.

– Как? Расскажи.

– У нас, кто труп найдёт, тот и главный подозреваемый. А чаще всего и единственный. Потому, как, ментам искать кого-то другого ломы. Ну, а в нашем случае, с нашими глупыми объяснениями – сто процентов, что мы загремим на скамью подсудимых.

– Кошмар! Ты только мрачное рисуешь. Но должен же быть выход!

– Должен. Возможно, что его уже ищут. И даже, возможно, что они его ищут в нашей машине.

– Да, ладно!

– Вот тебе и «да, ладно». Я таких причёсок вдоволь повидал на работе. Обычно такие ухоженные седые волосы носят не простые люди. Трудно нам придётся.

– Хорошо, Максик, – Мила капризно оттопырила нижнюю губку и продолжила с неподражаемой нежной наивностью: – Ты же не захочешь, чтобы я тоже в тюрьму попала?

– Ты о чём?

Она прижалась к мужу и нежно поцеловала:

– Если что – я буду тебя ждать.

– Да тут пятнашка светит!

– Жесть! Так долго?

– А ты думала сколько? Убийство, плюс попытка сокрытия преступления.

– О, Макс! Тебе даже выгодно сознаться и сказать, что жена ничего не знала. Я слышала, что за групповой сговор больше дают. Скажешь, приревновал, но перепутал. Точно, – Мила оживилась, сочиняя на ходу легенду произошедшего: – Это тебе зачтётся, как явка с повинной. И вообще…. Стоп, стоп, стоп, стоп! Всё это ты делал, как это называется? Типа, в припадке, – она напрягла лоб и стала быстро тереть пальцы рук друг о друга. – Ну как? Когда человек вспылил и не способен управлять собой.

– В состоянии аффекта?

– Точно! Ты приревновал и в состоянии аффекта ударил его в грудь. Он в это время ел авокадо. Ну и подавился. Несчастный случай! Всё! Вызываем полицию. Или сначала к ребятам скатаемся? Шашлычка так хочется! Очуметь, как хочется.