Metallica. Экстремальная биография группы - [29]

Дэйв был тем, кто продавал травку, крал пиво и болтал на сцене, как будто он был лидером группы, а не новичком. И это тоже «приводило в бешенство» Рона. У них уже была пара стычек еще до поездки в Сан-Франциско. Одним воскресным вечером Джеймс даже выгнал Дэйва из группы, но потом позволил раскаявшемуся гитаристу вернуться обратно. Мастейн пришел в бунгало, которое Рон делил с Джеймсом «с двумя щенками питбуля». Рон принимал душ, и когда вышел, к своему ужасу, обнаружил, что собаки «прыгают прямо по моей машине» – Pontiac LeMans 1972 года новой конфигурации – «ее исцарапали!». Рон вспоминает, как Джеймс выбежал на улицу и крикнул: «Эй, Дэйв! Убери своих чертовых собак от машины Рона!» Дэйв крикнул в ответ: «Что ты сказал, придурок? Не смей так говорить про моих собак!» Они набросились друг на друга, и началась отвратительная уличная потасовка. Как вспоминает Рон: «Началась драка, которая быстро перенеслась в дом. Я увидел, как Дэйв ударил Джеймса прямо в челюсть и тот перелетел через комнату. Тогда я прыгнул на спину Дэйва, но он перебросил меня через себя на кофейный столик». Когда Джеймс вновь поднялся на ноги, он сказал Дэйву: «Тебя больше не будет в группе! Убирайся отсюда к черту!» Рон говорит: «Дэйв собрал все свои пожитки и в ярости ушел». На следующий день он вернулся с плачем и мольбами: «Пожалуйста, возьмите меня обратно в группу» – и к огорчению Рона, Джеймс и Ларс, которые были не в восторге от мысли о поиске нового гитариста, в конце концов согласились принять Дэйва.

Разговаривая с писателем Джоэлом Макайвером в 1999 году, Мастейн вспоминал инцидент с небольшим сожалением, считая его первым гвоздем, забитым в гроб карьеры в Metallica. «Если бы я мог прожить этот момент заново, – говорит он, – я бы не привел [собак]. Я продавал наркотики, чтобы оставаться на плаву, и эти собаки защищали мой товар. Однажды я взял их с собой на репетицию, и [одна из собак] поставила лапы на машину бас-гитариста. Не знаю, поцарапала ли она ее или оставила отпечаток лапы, или чертову вмятину, я не знаю. Что бы там ни было, Джеймс это начал; мы поссорились, начали толкаться, и я ударил его. И сейчас сожалею об этом…». Только Ларс, который был таким же общительным, как и Дэйв, по каким-то причинам действительно наслаждался его компанией. Можно спорить о том, что Дэйв Мастейн был недостающим звеном между ультрауверенным в себе – «я говорю» – типом личности Ларса и Джеймсом Хэтфилдом – эмоционально нестабильным персонажем с каменным лицом. Как и последний, Мастейн был юным жителем Лос-Анджелеса из крайне неблагополучной семьи. Но Джеймс возвел непроницаемый, монолитный фасад, который защищал его от внешнего мира, в то время как Мастейн встречал все невзгоды с поднятой головой, готовый расстрелять любого с помощью своей быстрой гитары, еще более быстрого языка или кулаков. Как и Джеймс, Дэйв испытывал чрезмерную любовь к фильмам Клинта Иствуда, в особенности к «Хороший, плохой и злой». Но в отличие от Джеймса в его характере присутствовали черты непоследовательности, и поэтому он также был поклонником фильмов про розовую пантеру. Тем временем музыкальные интересы Дэйва и Ларса были достаточно широки, чтобы вместить The Beatles и Led Zeppelin до того, как они не поддались влиянию Новой волны британского хеви-метала, что в случае Дэйва было просто ради противостояния всей сцене Лос-Анджелеса, а не во имя музыки. Его музыкальные вкусы склонялись к менее узкому и более техничному жанру, в котором существовали Diamond Head и Judas Priest, а не чисто тяжелые группы наподобие Saxon и Samson. Motorhead, Mercyful Fate, Budgie и AC/DC, все вместе они «добавили что-то к его музыкальному образованию, – как он выражается, – окончательно закрепили его музыкальные предпочтения».

Ларс также ценил полезность Дэйва в ситуациях, которые выходили из-под контроля. Напившись на вечеринке с новой метал-группой из восточного Лос-Анджелеса – Armored Saint, чрезмерная болтливость Ларса довела его до конфликта с гитаристом Saint – Филом Сандовалом. Когда тот толкнул Ульриха на пол, Мастейн, никогда не отступающий назад, выбросил один из своих ударов карате, который пришелся по ноге Фила и привел к перелому лодыжки. Через много лет после того, как Мастейн наконец исправился, он разыскал Сандовала, извинился и преподнес ему в подарок новую гитару ESP, чтобы завершить то, что непьющий Мастейн называл «закрытием» инцидента. В тот момент Дэйв просто прикрывал Ларса. Сандовал это принял. Всем мелким парням нужен большой друг, чтобы защищать их, не так ли? Особенно если у этого мелкого парня слишком длинный язык. Как позже скажет мне Мастейн: «Я почувствовал, как будто у меня на каждого что-то было. Я был плохим парнем. Я не понимал, что порчу свою репутацию». Когда он начал продавать наркотики в своей квартире, то сразу стал крайним в команде. В Metallica все пили, но никто еще не экспериментировал с чем-то тяжелее травки. А Рон и напиваться не любил; он ненавидел тот факт, что не сможет ни сесть за руль, ни контролировать себя. На Ларса допинг как раз оказывал замедляющее действие. Кокаин, когда его удавалось достать, больше подходил его энергичной личности, страдающей манией величия. Что касалось Джеймса, то для него любая форма наркотиков была неприемлема; даже на простые лекарства, купленные неофициально, он смотрел с подозрением. Будучи ребенком, он страдал от мигреней, против которых единственное, что могли предложить родители, были молитвы «или чтение Библии». Он первый раз проглотил таблетку аспирина, когда переехал к своему старшему сводному брату. И даже тогда, как он позже сказал писателю Бену Митчеллу: «Я впал в истерику. Как я себя буду чувствовать? Что он со мной сделает?» В первый раз, когда Дэйв предложил Джеймсу закурить косяк, он в ужасе чуть не выбежал из комнаты. До этого он уже курил анашу в качестве большого эксперимента, так же как остальные рассматривали их первое путешествие с ЛСД, но «меня так одурманило, что я потерял контроль». И с этого момента Джеймс будет смотреть с неодобрением на всех, а в особенности на свою группу, каждый раз, когда кто-то будет принимать наркотики любого толка, неважно, считаются они «легкими» или «тяжелыми». Диаметрально разные взгляды Джеймса и Мастейна на наркотики вобьют еще один клин в их отношения, который, в конце концов, приведет к неисправимой трещине. Но пока этого не произойдет, ведь жизнь Metallica только начинает становиться интересной. В действительности первой жертвой неуклонно восходящей звезды группы был не привередливый Мастейн, а всегда надежный Рон МакГоуни.