Metallica. Экстремальная биография группы - [157]

Прагматизм был теперь обычным делом, и, не имея возможности предложить что-то более конкретное, они были счастливы отдать инициативу Бобу Року, предложившему более коллективный подход – войти в студию с пустыми руками и буквально посмотреть, что из этого получится – идея, которая ранее была бы воспринята как кощунство Хэтфилдом и Ульрихом, которые привыкли к полному контролю. Взяв в аренду на шесть месяцев старые армейские казармы недалеко от Сан-Франциско под названием «Presidio», по предложению Рока сессии имели гораздо больше «свободомыслия», чем на предыдущих альбомах Metallica, и над текстами должны были работать все – в буквальном смысле слова, поэтому все они садились в комнате и по очереди записывали строки, включая Рока. «Мы своего рода поменяли подход к написанию альбома, – сказал Боб. – Мы загрузили бо́льшую часть оборудования из моей студии [и] записывались там в течение двух месяцев, подготовив около восемнадцати набросков для песен. Это определенно был другой подход. Очень живое чувство… почти как у гаражной группы, только с великолепным записывающим оборудованием, которое могло запечатлеть все в момент зачатия, если можно так выразиться». Он предрекал: «То, каким будет этот альбом, – это то, кто они как люди, где они себя ощущают». И так оно и будет, с той лишь оговоркой, что ни Боб, ни группа изначально этого не осознавали.

В этот период появился еще один совершенно неожиданный ингредиент: дополнительный член команды с зарплатой $40 000 в месяц – «тренер по повышению производительности» д-р Фил Таул. Бывший спортивный психолог, работавший, как известно, с защитником «Теннеси Тайтанс» Кевином Картером и легендарным тренером НФЛ Диком Вермейлом, он впервые столкнулся с музыкальным бизнесом, консультируя гитариста Rage Against the Machine Тома Морелло. Нанятый Q Prime, чтобы вернуть оставшихся членов Metallica и Боба Рока обратно к эмоциональному состоянию, позволяющему работать в студии, несмотря на последние неудачи, Таул не только инициировал интенсивные двухчасовые ежедневные сессии, но и оставался с группой днем и ночью, все больше вовлекаясь в сам процесс создания альбома.

В попытке оживить музыку в эпоху после трэша, гранжа, переосмысления, оркестров, славы и удачи, определенно в контексте ситуации с Napster и Джейсоном и новой групповой терапией группа создала новый формат музыки Metallica, самой явной особенностью которой станет полное отсутствие гитарных соло и неожиданных вырезанных и вставленных барабанных партий. Это был по-настоящему мучительный, яростно антагонистический материал, отразившийся в названии песен, таких как Frantic (Безумный), St. Anger (Праведный гнев), Some Kind of Monster (Наподобие монстра) и Shoot Me Again (Пристрели меня снова). То, насколько остальной мир будет доволен результатами, станет предметом ожесточенных споров, даже больше чем в случае с Load и Reload. Но пока эти обсуждения были довольно далеко, поскольку через три месяца такой работы в Presidio однажды утром Джеймс явился с неожиданной новостью. Он записался на реабилитацию, к которой приступал немедленно, а все остальные планы необходимо было отложить на неопределенный срок.

«Когда мы начали играть после ухода Джейсона, – говорил Джеймс позже, – музыка была не такой, какой могла бы быть. Мы начали писать и затем погружаться дальше в себя, и осознавать, почему Джейсон ушел, что это значило для нас и все такое – и это всколыхнуло очень много эмоций и мыслей о том, как мы можем стать лучше как личности. И я принял решение пройти реабилитацию». Уход Джейсона, возможно, и был той искрой, которая, наконец, подожгла фитиль, но реальность была такова, что Хэтфилд уже давно подвергал сомнению свое ментальное и эмоциональное состояние, еще с тех дней, когда он планировал свою неделю, основываясь на том, когда у него будет похмелье. Он в первый раз бросил пить еще в 1994 году, когда, выражаясь терминами восстановления, он «справлялся в одиночку» в течение практически года, не употребляя алкоголя, но и не чувствуя радости от своего выбора. Вскоре он снова вернулся к алкоголю, оставшись с ним на все долгие годы мировых турне Load и Reload.

После смерти отца и брака в августе 1997 года с Франческой Томази, работавшей раньше в гастрольной команде Metallica, он качался как маятник между трезвостью оседлой жизни и распутством в турне, даже после рождения их детей: Кали (в июне 1998 года) и Кастора. Он мог играть роль большого и плюшевого семьянина, но вдали от дома – не только в туре, но и во время его частых охотничьих вылазок, где были только мужчины, – Джеймс по-прежнему был таким же вспыльчивым человеком, каким он был всегда. Когда во время коротких каникул в те первые месяцы работы над новым альбомом Metallica он отправился в первый день рождения своего сына Кастора на охоту на медведя и распитие водки двойной крепости на Камчатском полуострове в Сибири, в четырех часах езды на вертолете до ближайшего маленького городка, он, наконец, сломался. Когда Франческа встретилась с ним лицом к лицу, угрожая уйти с детьми, если он ничего не предпримет в отношении своего чудовищно эгоистичного поведения, «это был конец для меня», признался он.