Metallica. Экстремальная биография группы - [111]

Два дня спустя группа вышла на сцену в Донингтоне, где они были третьими в афише, после экс-певца Black Sabbath, Ронни Джеймса Дио и хедлайнера Bon Jovi. Для тысяч поклонников Metallica концерт был первой возможностью увидеть группу в новом составе. И, наоборот, для Metallica было важно доказать, что они совсем не изменились; что это было обычным делом – не приуменьшать потерю своего басиста, служившего талисманом, но продемонстрировать, что это не было непреодолимым препятствием. Что в том, что они делают, все еще содержалась частичка великого и что они пойдут дальше вне зависимости от того, кто теперь занял место на сцене по правую руку от Джеймса. Сет начался достаточно хорошо с трех пользующихся успехом у широкой публики реликвий времен Клиффа: Creeping Death, For Whom the Bell Tolls и Fade to Black. Это продлилось недолго, после чего они нырнули в новый мини-альбом, пребывая в небольшой эйфории от продвижения материала и создания базы для будущих выступлений, впрыскивая эффект веселья, который выигрышно смотрелся на альбоме, и даже выжав насмешливое вступление к Run to the Hills в кульминационном моменте попурри Last Caress/Green Hell.

И когда они приближались к развязке сета, внимание публики перехватило прибытие вертолета, доставившего Бона Джови за кулисы. Казалось, он целую вечность летел над толпой, громко жужжа, прокладывая себе путь за кулисы, где площадка была буквально «очищена» наземной службой безопасности, так что Джон и его группа могли сойти с борта, не пересекаясь ни с кем, кто работал за сценой в тот день. «Долбаный придурок!» – злился Джеймс, когда сошел со сцены. «Он специально пытался изгадить наш сет!» Он был не настолько плох, на самом деле, хотя, конечно, внимание публики от группы отвлекли, но все, кроме Хэтфилда, который воспринял инцидент очень лично, быстро это пережили. Схватив маркер, он начеркал на своей гитаре: «Убить Бон Джови». Джон Бон Джови позже сказал мне, что это все было недоразумение; что он был в ужасе от одной мысли, что кто-то может заподозрить его, что он намеренно пытался испортить выступление другой группы, которая, ко всему прочему, еще и находилась ниже по списку в афише. Джон ясно дал понять свою позицию, однако все еще помнил комментарии Хэтфилда на сцене Донингтона двумя годами ранее про песни о «лосинах, макияже и детке», и между двумя лагерями не было особой симпатии.

Казалось, группу Metallica – самопровозглашенную обитательницу полуночного мира, где аккуратные ранние пташки типа Бона Джови считались врагом, – поставили на место. Чего ни Джеймс Хэтфилд, ни Джон Бон Джови, ни даже Ларс Ульрих (в своих самых тайных мечтах) не могли предугадать, так это того, насколько кардинально поменяются их позиции в следующие пять лет и что это Metallica, парни, одетые в черное, будут подниматься на сцену к заходящему солнцу, в то время как Бон Джови, когда-то такой безупречный, будет нырять как Икар в бушующее море – такого колеса фортуны даже Питер Менш не мог себе представить.

Или мог?

10. Безумные девочки, быстрые машины и много наркотиков

– Эй, чувак, – сказал Кирк, – ты можешь что-то с этим сделать, понимаешь?

Мы стояли в гримерке в Newcastle City Hall. На сцене Глен Данциг, когда-то лидер The Misfits, а теперь возглавлявший новую команду, которую он назвал в свою честь, делал большое одолжение толпе своим выступлением.

– С чем?

– С твоими волосами. Ты лысеешь. Сделай с этим что-нибудь, ты можешь это остановить.

Я уставился на него. Он застал меня врасплох. Мои волосы? Мы говорим о моих волосах? Я попытался отшутиться, типа, кого это волнует?

– Ага, и что это?

– Rogaine, чувак, – он улыбнулся. – Знаешь, что это?

Вообще я знал. Слышал что-то подобное: Regaine. «Та же фигня, чувак», – сказал он.

– Миноксидил, правильно?

Мой парикмахер упоминал о нем в последний раз, когда делал мне стрижку, но я был настолько озадачен, что задвинул этот вопрос на задворки сознания. А теперь это. Что мои волосы на самом деле выглядели так плохо, что люди начали подходить ко мне и напоминать об этом?

– Нет, чувак, – сказал Кирк, – я вижу это, потому что у меня та же проблема.

Я посмотрел на его волосы. Длинные, черные, кудрявые, как будто высокий лоб или… какого черта он сейчас сказал? И почему мне?

– Серьезно, – сказал он, – ты должен попробовать. Пока еще не слишком поздно… – И ушел.

Позже тем же вечером за пивом и косяком я обмолвился об этом Большому Мику, звукотехнику. Мы с Миком частенько оказывались вместе, когда я был с Metallica. Он не мог достать хороший черный гашиш в США, а я редко пробовал хорошую и крепкую травку у себя дома в Лондоне, во всяком случае, не в конце восьмидесятых. Мы выручали друг друга. И как-то в Ньюкасле все сложилось так, что мы оба получили то, что хотели. У нас был выходной на следующий день, и мы с Миком и командой затаились в отеле вместе с группой.

– О чем это говорит Кирк, – сказал я. – Rogaine? Regaine? Ты знаешь?

– О, Боже, – сказал он. – Это новый пунктик Кирка. Мы везем с собой в тур чертов грузовик этой фигни. Из-за нее и долбаной статуи некуда поставить оборудование.