Metallica. Экстремальная биография группы - [103]
Однако любые такие идеи умерли вместе с Клиффом. Преодолеть потерю Клиффа само по себе было достаточно тяжело, и начинать все заново с другим барабанщиком казалось просто немыслимым. В действительности теперь, когда его не было, отношения между Джеймсом и Ларсом стали сами собой восстанавливаться. «После того как Клифф умер, Джеймс и Ларс стали снова по-настоящему близки, – говорит Шнайдер. – Это всегда была их группа, их песни, но теперь они впервые с тех пор, как вдвоем репетировали в гараже МакГоуни, осознанно взяли на себя управление группой». Малкольм Доум вспоминает, как встречался с Ларсом в Лондоне, по прошествии небольшого времени, и Ларс после нескольких бокалов, став очень эмоциональным, начал откровенно превозносить таланты своего солиста. «Ларс очень сильно напился и начал отстаивать гениальность Джеймса, – говорит Малкольм. – Как никто не ценит его заслуги как великого гитариста. Это выглядело так, будто они действительно крепко привязались друг к другу, переживая вместе смерть Клиффа. И я думаю, что эта связь отодвинула мысли Джеймса о том, что им, возможно, стоит заменить Ларса и сделать новую ритм-секцию».
Это было еще не все. Смерть Клиффа освободила их, несколько приглушив все связанные с будущим надежды оставшихся членов. Она не только сблизила Ларса и Джеймса, но сосредоточила их мысли как никогда прежде на том, что они действительно хотели от Metallica. Само присутствие Клиффа всегда означало, что грань между музыкальной целостностью и карьерными амбициями была очерчена нечетко, затуманена и завуалирована кольцами дыма от марихуаны. Было легко понять, насколько Ларс был амбициозен; но всегда считалось, что у Клиффа были более благородные цели, которых он, по всей видимости, придерживался, не поддаваясь моде или коммерческому давлению. Хотя Клифф был не менее верен тому, чтобы группа достигла большого успеха. Ларс всегда был мозговым центром, Джеймс – мускулами. Но они были молодыми и достаточно невинными, чтобы принять долгосрочные взгляды Клиффа в качестве собственной идеологии или по меньшей мере дать соответствующие словесные обещания. Им всем нравилась идея продавать миллионы пластинок, но только на их условиях. И конечно, они не представляли себя соперничающими на одинаковых условиях с «Бон Джови» и Whitesnake, группами, которые выпускали по четыре или пять синглов в альбоме и тратили сотни тысяч долларов на современные клипы. Кровь Metallica была чище: они принадлежали той гордой традиции, которая протянулась от Iron Maiden и Motorhead до ZZ Top (в эпоху до их претенциозных клипов) и Lynyrd Skynyrd; и обратно к Zeppelin и Sabbath – группам, которые не целовали задницы и не раболепствовали перед человеком.
Теперь, когда Клиффа не стало, эти ценности начали постепенно разрушаться. Они по-прежнему говорили о том, чтобы не продаваться и делать все по-своему, но реальность была такова, что без Клиффа «по-своему» быстро сузилось до законов джунглей и правил зубов и когтей, где выживает сильнейший и наиболее приспособленный. Где единственные голоса, которые учитываются, – это те, что сам бизнес воспринимает серьезно. В этом отношении Metallica и Клифф начали с отставания. Всегда были возражения по поводу того, что они будут, а что не будут делать; всегда особенные запросы, которые оценивались не так, как у других, а на их собственных исключительных условиях. Теперь без саркастического голоса Клиффа, предлагавшего альтернативный взгляд, Ларс и Джеймс могли приступить к повседневной рутине. Во многих отношениях это будет их историей – дерзким новым прагматизмом, благодаря которому Metallica не только выжила, но и продолжила процветать, несмотря ни на что.
Кастинг на место Клиффа начался сразу после его похорон в специальных комнатах, установленных в Hayward, на их традиционной репетиционной базе. «Они пытались сделать так, чтобы избежать неловкости с обеих сторон, – говорит Бобби Шнайдер. – Ребята приходили, ждали в комнате, затем заходили в главную репетиционную комнату и играли». Среди участников прослушивания, насчитывающих почти шестьдесят человек, включая одного парня, который просто привел приятеля, задачей которого было стоять за дверью и все записывать; а также другого конкурсанта, который даже не успел подключить гитару, потому что Джеймс показал ему на дверь, как только увидел автограф Quiet Riot на его бас-гитаре, были заметные соискатели, такие как Лес Клейпул из Primus, Вилли Ланге из Laaz Rockit, басист Watchtower – Дуг Кейзер, Трой Грегори из Prong.
Одним из тех, кто отказался, был Джоуи Вера из Armored Saint: «Мне позвонил Ларс и попросил прийти и поиграть с ними, потому что они все уже утратили веру. Они хотели играть с кем-то, кого они уже знали. Для меня было большой честью, что он позвонил мне, [но] я сказал: «Хорошо, дайте мне подумать до утра». И я пришел к такому заключению… если я пойду туда и буду с ними играть, то буду вынужден сделать это с намерением стать тем самым человеком, [и] мне придется бросить свою группу». В конце концов, Джоуи просто решил, что «я не был готов бросить Armored Saint, которые все еще были подписаны на Chrysalis. На самом деле мы уже записывали третью пластинку с ними. И это была не та ситуация, когда я был бы готов воспользоваться возможностью двигаться вперед».
