Метагалактика 1992 № 1 - [30]

— Юрик, что там? — Алена дернулась и глаза ее раскрылись еще шире.

— Ничего… Это тени, просто тени от тополя. Завтра утром я тебе покажу.

Возвращаясь к кровати я старался, чтобы Алена не заметила моих рук. Впервые в жизни они дрожали…

Бессонная ночь сделала свое дело: наутро вид у нас был, как говорится, бледный, вдобавок у меня болела голова.

— А вы ночью не спали. — Вместо «с добрым утром» выпалила Наташка, возникая над соседним забором. — Зря!

— Жутковато тут у вас… — шевельнула бровью Алена.

— Да ну! Главное, ничего не бойтесь. Ничего с вами не случится.

— Наташенька, милая! — взмолился я, — если ты что-то знаешь, объясни нам! Что же тут творится по ночам?

— По ночам у нас все спят и вообще ничего не происходит. Как всюду. — Уверенно заявила она. Вот и весь сказ.

Был еще один не понравившийся мне эпизод. В правлении у стены валялся ватманский лист с отпечатками каблука.

— А это у вас тут что? — поднял я его с пола. Это была карта реки Соти, вся испещренная красными точками.

— Статистика несчастных случаев, — ответил Петр Семенович, — только можете ее сразу выбросить.

— Ничего себе… — Для указанных двух лет количество утопленников было великоватым даже для крупного курорта. — Что ж это за речка у вас такая?

— Речка как речка.

— Дно, что ли нехорошее? Или подводные течения?

— И дно нехорошее, и течения тоже, только все это не важно.

— Как же неважно? — я специально поддразнивал его в надежде, что он проговорится.

— А так. Купайтесь себе на здоровье, а на карту эту плюньте.

— У вас что, подозрение, что этих людей кто-то… скажем, помог утонуть?

Лицо Петра Семеновича приняло страдальческое выражение.

— Я вам сказал, плавайте, как хотите, и об этом не думайте!

— Но все же? — настаивал я.

— Если хотите, то можете считать, что так. Помогли.

— Петр Семенович, пожалуйста, скажите честно, что здесь происходит?

— Да ничего, — на Петра Семеновича было жалко смотреть, — сказано: не бойтесь!

Я посмотрел на его ссутулившиеся плечи, на глаза, которые он старательно уводил из-под моего взгляда, и отстал.

Дома меня ждал сюрприз: на столе горкой высились грузди, мои любимые грибы. Алена с Наташкой сидели за столом и соскребали случайные хвоинки. Густой грибной дух стоял в комнате, смешиваясь с запахом жареной в подсолнечном масле картошки. Я как раз слышал идущее от плиты звонкое, взрывное бульканье кипящего масла. Было это настолько приятно и созвучно моему простому пониманию уюта, что я чмокнул Алену в щеку. Увидев это Наташка расхохоталась и подняла вверх большой палец — «класс!», а потом подмигнула, встала, отложила перепачканный ножик и объявила:

— Ну, я пошла. Встретимся у речки, как договорились!

— Наташенька, а картошка? — задала самый естественный в своем стиле вопрос Алена.

— Да ну ее… У меня диета! — и выбежала из комнаты. Алена посмотрела ей вслед, и в свою очередь рассмеялась:

— А ведь это намек! Юрик, поцелуй меня еще раз, нам «очистили место»!

Я с радостью послушался…

Место для купания Наташка выбрала то самое, на изображении которого стояло больше всего красных точек — пять или шесть. Даже с берега было видно, как крутит воду невидимое быстрое течение.

Наташкины вещи валялись на узкой полосе песка, сама же Наташка весело махала нам рукой с другого берега.

— Плывите сюда! Нет, постойте, я сейчас… — она прыгнула в воду и широкими саженками поплыла против течения. В этом было что-то красивое и вместе с тем вселяющее щемящую тревогу за нее: маленькое, хрупкое тельце против холодной и хитрой реки… Если бы она поплыла прямо, ее снесло бы течением метров на пятнадцать ниже, так же она встала в воде прямо перед нами. Вошли в речку и мы, но купаться не решились — вода была слишком холодна. Наташке же видно, холод был нипочем, она явно получала удовольствие. Но наконец и она опустилась рядом с нами на песок и мечтательно уставилась в небо. Меня же по-прежнему грызла одна и та же мысль, и я предпринял очередную попытку докопаться до сути.

— Почему у вас здесь так пустынно? — показал я рукой вдоль песчаного пляжа.

— Не знаю. Боятся почему-то…

— Кого?

— Себя в первую очередь… — она принялась накручивать на палец прядку волос — а так — не знаю…

— Зато я знаю. По ночам здесь гуляют жуткие вампиры, — фантазировал я, вызывая ее на откровенность. — И всех кушают. Ты любишь фильмы ужасов?

— Фильмы ужасов? — наморщила узкий лобик она, — не знаю. Тогда их у нас не было.

Помнится, это «тогда» меня слегка покоробило, но как-то между прочим. А пока Наташка смотрела на меня — большеротая, некрасивая, и был в ней такой душевный свет, трогательный, Как первый утренний лучик, что даже если бы и впрямь разгуливали кругом вурдалаки и прочая нечисть, рядом с Наташкой все равно я чувствовал бы себя спокойно. Зло не любит света…

Вторая наша ночь началась тихо. Даже тени деревьев не изображали лезущего в окно злоумышленника, а просто неподвижно висели на стекле. Но сон ко мне не шел, я испытывал легкий страх и… любопытство. Ведь не всюду же околачиваются такие белые тени. Когда Алена наконец уснула, я подошел к окну и стал ждать. Я верил, что увижу это явление снова, и не ошибся. Расплывчатая фигура вышла из-за угла Октябрьской, повертела безглазой головой и вдруг пошла прямо на меня. Я отшатнулся, казалось, что мне на голову и на спину кто-то плеснул кипятка, однако я не сбежал, а только немного отступил. Я просто не мог не узнать: что же будет дальше. Если это окажется опасным, все равно лучше встретить его лицом к лицу…